Безнадёжная любовь

И вот — итог. Она сама во всем виновата. Не будь того безумного романа, может, и Алешка от нее бы не ушел, и теперь нашлось бы кому заниматься воспитанием сына. Боже мой! Да и сын был бы тогда совсем другим. И наверное, с Алешкиным мальчиком не возникло бы подобных проблем. Сын и отец жили бы душа в душу, откровенно беседовали на свои мужские темы. И все складывалось бы просто замечательно.

Нет, не будет она жалеть о том, что когда-то случилось. И другой сын ей не нужен. Этот — лучше всех. Ну кто еще смог бы влюбиться в безумную девчонку Инку, страдающую от переизбытка фантазии, поверить ее россказням и ринуться разбираться с незнакомым мужчиной, годящимся в отцы?

Вот уж точно — свела судьба. Свела в который раз. Сколько бы ни расставались, а снова встречаются. Что ж, отдадимся на волю судьбе. Где он там, ее суровый рок?

Он ждал ее, и в уголках его губ пряталась улыбка.

— Как поход? Что-то вид у тебя не очень довольный.

— А у меня не только вид не очень довольный. И мне даже трудно определить, насколько мой поход удачен. Что для меня было бы лучше — знать или не знать? — и Аня поведала Богдану историю своего визита домой.

Он отнесся к рассказу довольно спокойно, не восприняв случившееся как нечто из разряда вон выходящее. Так Аня и знала: для него подобные приключения не в диковинку, он не разделит ее беспокойства. Не стоило ему рассказывать, разобралась бы как-нибудь сама и уж точно обошлась бы без слов. «Да не переживай ты так. Не настолько это и страшно».

— Ну конечно! Это естественно и неминуемо, — презрительно повторила Аня когда-то слышанные слова.

— Возможно, — негромко произнес Богдан.

— Куда уж естественней — она его старше лет на семь-восемь!

— Наверное, в этом и причина. Мальчишка привлек взрослую женщину. Для него это имеет важное значение.

— Не такая уж она и взрослая, — снисходительно заметила Аня. — Тоже еще глупая девочка.

— Это для нас с тобой, — возразил Богдан. — А по его меркам…

— Да пусть, пусть старше, — Аня соглашалась: это хоть и проблема, но не столь серьезная. — Но ведь она замужем! И что ей спокойно не живется! Ну было бы из-за чего, а то ведь — совсем юный мальчик. Толку-то от него?

Вроде бы и не имеет она права осуждать неверных жен, и в то же время кому как не ей знать проблему изнутри. Она же с ней справилась. Да и причина ее измены не очередное приключение. Тогда не стоило бы и размениваться. Жила бы с Алешкой спокойная и довольная, ни о чем не тужила, ни о чем не мечтала.

Так нет, опять показалась на горизонте ее мечта, вроде бы на мечту и не похожая, ее непреодолимая страсть, и не смогла она от нее отказаться, по крайней мере сначала. А было бы что другое, и головы бы не повернула, прошла бы мимо, не обратив внимания, ведь так хорошо жилось с Алешкой.

И этой Никитиной подружке чего там не хватило у мужа?

— Наоборот, радуйся, — не сдержал ехидной усмешки Богдан. — До женитьбы дело не дойдет.

Аня растерялась от его холодных слов, не поверила: она переживает, волнуется, а ему смешно.

— Ты, конечно, можешь иронизировать. А мне совсем не весело. Если для тебя это в порядке вещей, то я не хочу лишних проблем на голову моему ребенку. Но тебе, по-видимому, это не понять. Сыночек пошел по папиным стопам, и тебя это радует. Как же иначе? — Аня внезапно остановилась, заметив, как дрожит ее голос, и осознав, что разозлилась, перестала быть искренней и все последние слова произносила с единственной целью — обидеть и унизить. Она не думала так, как говорила, но, пожалуй, действительно выбрала неподходящего собеседника для подобного разговора. Она безнадежно махнула рукой. — Я, пожалуй, пойду.

Она развернулась и уже сделала несколько шагов к двери, но вдруг услышала за спиной тихое:

— Не уходи.

А может, и не услышала. Может, показалось? В шорохе и шелесте, едва уловимо, может, это прозвучало не вслух, а только в ее мыслях? Она замерла, пытаясь понять.

— Куда ты пойдешь? Не уходи. Можешь дуться. Но не уходи. Представь, что ты дома. Ты же никуда бы не ушла из дома, сердилась бы, не сходя с места. Вот и не уходи. А если захочешь, я уйду.

— Боже мой! — Аня глубоко вздохнула и прислонилась к стене. — Как в тебе уживаются цинизм и любовь, бесстрастность и нежность?

Богдан невозмутимо глянул и возразил:

— И не уживаются они вовсе. Все время ссорятся и дерутся. Ты же меня знаешь. Это не мои любовь и нежность. Это все твое. Не было бы тебя, и их бы не было.

Никита приехал, как обещал, но, само собой, без особого желания. Не хотел выслушивать маминых нотаций. Пожалуй, он ей так и скажет. И зачем ее принесло в самый неподходящий момент?

Но первой пришла не мама, первым появился ее знакомый, или друг, или как его там. Никита представлял, что происходит между ними, но никак не мог выбрать подходящего обозначения.

— Мама дома? — спросил тот.

— Нет, еще не пришла, — ответил Никита. Он уже давно не испытывал неприязни к Богдану.

— Странно, — произнес тот, и Никита изумленно отметил, как внезапно напрягся обычно мягкий голос. Но в ненароком пойманном взгляде не обнаружилось ни недовольства, ни разочарования. А что-то такое… такое…