Безобидное хобби

– Чтобы избавиться от дивного платья, нужно сдать экзамен по развязыванию морских узлов.

А срезать его побоялась. В состоянии подпития так легко перепутать и отрезать себе что-нибудь нужное.

– Бедняжка, – посочувствовала бааван ши. Длинные пальцы тут же принялись со знанием дела распутывать проклятую шнуровку. – В таком случае тебе просто необходима горничная. Настоящую леди одевать и раздевать должна прислуга.

– Так это леди, – простонала я, когда занемевшие за ночь члены отозвались невыносимым покалыванием от начавшей циркулировать крови.

– Похвальная скромность, – насмешливо оценила Дилара. – Но насчет прислуги все-таки подумай. Поверь мне, лишние руки в хозяйстве всегда пригодятся, – добавила она, бесцеремонно роясь в моем сундуке.

Конечно, ее наглость сильно покоробила, но сейчас, когда волна благодарности за благополучное извлечение моего многострадального организма из пыточного станка, по ошибке называемого «модное платье», переполняла доверху и готова была излиться слезами радости, я решила не обращать на это внимания. Наконец бааван ши извлекла чистую простыню и аккуратно расстелила ее на полу.

– Не говоря уже о том, что при наличии опытной горничной ты спокойно почивала бы в собственной постели, в шелковой ночной рубашке, после ароматной ванной. А сейчас твои волосы проще отрезать, чем расчесать.

– Не может быть! – ахнула я, смутно припоминая, что действительно не потрудилась расчесать волосы на ночь.

С трудом приподняла тяжелую руку, нащупала на голове нечто, напоминающее воронье гнездо, и пригорюнилась. Лысая травница – это, конечно, экстравагантно, но для Загорска несколько чересчур.

– Ладно, не расстраивайся. Сейчас сделаю тебе массаж, примешь ванну, умоешься, помогу распутать волосы и даже завтрак приготовлю. Но, дорогая, настоятельно рекомендую не привыкать к хорошей жизни. Я тебе точно не прислуга. Я понятно объясняю?

Чего ж тут непонятного. Все крайне ясно: мы вместе, пока Баркиарок во мне заинтересован. Как бы еще притупить этот интерес. Но сейчас я все равно была благодарна Диларе за участие… по крайней мере, до тех пор, пока она не стала делать обещанное. Массаж оставил стойкое ощущение, словно по спине сначала проехала почтовая карета, запряженная четверкой лошадей, а затем от души покаталось семейство ежей. Когда я попыталась возмутиться, Дилара умудрилась вытянуть мое многострадальное тело за руки и за ноги так, что палача в пыточных застенках градоправителя, по слухам, обожавшего вздергивать узников на дыбе, следовало уволить за профнепригодность. Затем истязательница погрузила измученный организм в горячую бадью. Только я наивно предположила, что мучения закончились, и приготовилась сполна насладиться процессом омовения, как бааван ши с коварной улыбкой искусительницы извлекла из сундука частый гребень и полотенце.

– Давай не будем зря терять время. Пока ты моешься, я тебя причешу, – вкрадчиво предложила она.

Я нервно икнула и предположила худшее, но на всякий случай поинтересовалась:

– А полотенце зачем?

– Как зачем? – затрепетала ресницами бааван ши. – Прикусишь зубами, чтобы язык не пострадал. Но ты не волнуйся, вполне возможно, это не пригодится. Просто мера предосторожности.

Мера предосторожности настораживала и пригодилась в полной мере, лишь только эта садистка с холеными руками прикоснулась к моим волосам. К концу экзекуции я поняла сразу несколько вещей. Первое: длинные, густые волосы – роскошь и, положа руку на сердце, не такая уж необходимость. Вон в некоторых странах, о которых доводилось слышать, налысо бреются и разные парики носят. Климат у них там жаркий. А может, и врут про парики… Но мысль приятная. Второе: Диларе очень нравится причинять людям боль. Только законченный садист может так терпеливо предаваться этому занятию и ни разу не дрогнуть даже перед самым запутанным колтуном. Третье: я бы не допускала заплечных дел мастеров к работе без серьезной стажировки у бааван ши. Уж она-то точно научит их таким тонкостям, после которых узники расскажут все свои секреты раньше, чем дойдут до пыточной камеры. К моменту, когда она закончила возиться с моими волосами, я была готова утопиться в собственной бадье, лишь бы прекратить дальнейшие измывательства.

– Ну, вот и все, – удовлетворенно вздохнула Дилара. – И совсем не страшно, правда? Я даже косу тебе заплела.

Я промолчала лишь потому, что в кои-то веки не нашла слов, чтобы описать, что именно думаю о ее способах приведения девушек в порядок. Бааван ши сделала вид, что не заметила зверского выражения моего лица, мило улыбнулась и подала мне широкую простыню, чтобы обтереться.