Безоблачное небо

— Вот поэтому мне и приходится лететь к ним.

Погода была хорошей, легкий ветер трепал нам волосы. Солнце медленно клонилось к горизонту. Три десятка крупнокалиберных орудия целились в нас, пока мы непринужденно разговаривали на палубе.

Сначала появились десантники и матросы. Полтора десятка бойцов разбежались по палубе и заняли оборону. Спустя пару минут к борту «Изгнанника» подошел республиканский катер — небольшое летучее судно без оружия и брони, но красиво украшенное. Матросы поймали брошенные с катера веревки и пришвартовали его, а потом поставили трап. По нему на палубу нашего корабля перешел офицер республиканцев.

А потом наверх вышли Изабелла и Ирина Арнельская. Княгиня, насколько я мог судить, оделась безупречно. Черное строгое платье с корсетом и воротником, небольшая шляпка с темной вуалью, перчатки и немного украшений. Строго, без излишеств, но подчеркнуто аристократично. На республиканцев её высочество взирало холодно и с надменной отстраненностью.

— Выше высочество, прошу на борт.

Ирина Арнельская не удостоила его и взглядом. Я подошел к ней и встал справа от неё и чуть впереди.

— Разве мы не договорились, что её высочество прибудет к нам одна? — изобразив вежливое удивление, поинтересовался офицер.

— Её высочество изволило изменить свое решение и взять с собой одного сопровождающего — также вежливо ответила Изабелла. — И либо так, либо мы вообще отказываемся от каких-либо переговоров!

— Не надо так горячиться, мы не против. Прошу на борт.

Я взглянул на капитана, она еле заметно кивнула, и мы пошли. Напутственных слов не было, мы и так все уже знали. Едва мы поднялись, как катер начал отшвартовываться.

— Ваше высочество, для нас честь принимать вас на борту нашего скромного катера. Мы подготовили для вас каюту.

Офицер говорил вежливо и с улыбкой, но можно было не обольщаться, это была не просьба, а приказ. Ирина проигнорировала его любезность и молча пошла в каюту. Я также молча пошел за ней.

Нас провели в кают-компанию. Для такого маленького корабля она была удивительно просторной и роскошной, а за столом можно было устраивать званые ужины. Похоже, что этот катер использовали для прогулок высших офицеров флота и именитых гостей. Сейчас на столе стоял только графин с водой и несколько чистых стаканов.

Я остался стоять, а Ирина, подобрав платье, осторожно присела на край дивана. У неё на лице была все та же холодная надменность. Только плотно сжатые губы и проглядывающие сквозь пудру красные пятна на лице выдавали волнение девушки.

Катер несколько раз покачнулся, отходя от «Изгнанника» и набирая скорость.

— Спасибо, что согласился отправиться со мной, — тихо проговорила княгиня.

Я хотел ответить, что это мой долг, но вовремя осекся. Какой долг? По отношению к кому? Долг гэльского ополченца перед правительницей? Так ведь я уже давно не ополченец, а Ирина не правительница. Долг перед правящей семьей? Так ведь я не дворянин. Долг как офицера «Изгнанника»? Ну…

— Мы напарники, — коротко ответил я.

Ирина благодарно улыбнулась мне.

— Надеюсь, что хотя бы ты сможешь вернуться.

— Это вряд ли, — я покачал головой. — В Северной республике меня давно обвиняют в военных преступлениях.

— За что?

— Ну, в первую очередь за то, что спас вас. Меня обвинили в краже княжеских реликвий и в надругательстве над телом.

— Теперь стало известно, что это ложь. Обвинения с тебя должны снять.

— Наоборот, — усмехнулся я. — Теперь они еще больше будут злиться на меня, из-за того что я так ловко обманул их. А еще есть сбитые моей эскадрильей пассажирские суда, тогда погибло около тысячи человек…

— Как?! — Ирина вскинула голову, от удивления широко распахнув глаза и приоткрыв рот.

— Как-как? — я развел руками. — Шла война. Во время патрулирования мы увидели вражеский конвой. На приказ следовать за нами они не отреагировали, командир приказал сбить их. Это было несложно. А потом уже на нашем аэродроме мы узнали, что это были пассажирские суда.

— И что тогда?

— Ничего, — равнодушно ответил я. — Это уже никого не волновало, генштаб был практически парализован, руководство страной рассыпалось на глазах, так что до нас и этих судов никому не было никакого дела.

Немного помолчав, я зачем-то добавил:

— Я не стрелял по этим судам. За час до этого мы наткнулись на подбитый республиканский корвет. Я сбросил на него все бомбы и попал, а ракет у меня не было. Так что когда мы встретили эти суда — я просто прикрывал атаку товарищей.

— Значит, ты не виноват…

— Нет, — я усмехнулся и покачал головой. — То, что я не стрелял лишь случайность. Если бы командир приказал не мне сбить корвет, а другому летчику, он бы прикрывал, а я сбивал пассажирские суда.

— И все-таки…

— Да не будет никто разбираться, стрелял я или нет! Подтвердить это могли бы только те летчики, которые в тот день были вместе со мной, а они почти все погибли. Так что мы или оба отсюда выберемся или оба застрянем надолго…