Безобразная Эльза

– Куда ты проспала? – бормочет сонным голосом.

Да я даже не знаю куда, мы ведь и договориться ни о чём не успели.

– Элла, судя по тому, что отель перестало трясти часа три назад, тебе стоит вернуться ко сну. И давай на «ты».

Зевнула и отключилась.

На «ты»? Давайте… Давай!

От радостной улыбки трещат мои порозовевшие щёки. Она знает, чем мы здесь занимались – у-уй!

Оглядываюсь на Женьку, но он спит, как убитый. Вернуться в берлогу? Я совсем не против. К моему медведю. Страсть как хочется его разбудить и почувствовать себя хрупкой малышкой в его медвежьих объятиях. Но я понимаю, что он очень устал и перенервничал. И вряд ли проснётся, если я…

Взбираюсь Жене на спину и вытягиваюсь в полный рост. Как приятно чувствовать себя маленькой рядом с моим большим мужчиной. Не могу удержаться и целую его плечи, вдыхаю его запах и снова целую. Кажется, всё же разбудила… Пошевелился, что-то забормотал и, запрокинув руки, поймал мои ладони. Левую подсунул себе под грудь, а правую поцеловал и… уснул, лёжа на ней щекой.

Я бы всю жизнь вот так лежала и слушала его дыхание. И не шевелилась бы.

95

– Жень, а тебе обязательно завтра улетать? – я запрокидываю голову, чтобы разглядеть его лицо.

Всё вокруг, даже мой будничный вопрос, кажется мне нереальным, невероятным…  Будто я смотрю и слушаю со стороны. Смятая постель, поднос с остатками неприлично позднего, уже вечернего, завтрака, включенный телевизор, вещающий о какой-то ерунде… И Женька… Мы вместе спим, принимаем душ, завтракаем… Мы занимаемся любовью – изощрённо, с выдумкой… Он целует меня, ласкает руками, шепчет всякие милые пошлости, шутит со мной, смеётся… И это всё происходит со мной и парнем, всегда казавшимся таким далёким и недоступным. Парнем, о котором я грезила всю жизнь… И этот мой вопрос: «…тебе обязательно завтра улетать?» Словно я способна повлиять на его решение…

– Обязательно, малыш, – он целует меня в висок. – Но, обещаю, это ненадолго, максимум, недели две. А перед этим я собираюсь затрахать тебя до невозможности ходить по кабакам с рыжими долбоёбами.

– Ты опять ругаешься… – зажатая меж его ног, я бью затылком ему по плечу и смеюсь. – Грубиян.

– Извини, что смутил твои розовые ушки, – он щекотно прикусывает за мочку. – Просто называю вещи своими именами. Но моё предложение по-прежнему в силе, и ты можешь лететь со мной.

– Женя, ну зачем ты так?.. Ты ведь знаешь, что не могу…

– Прости, малыш, – он прижался губами к моей скуле. – Просто знай, что я не расстроюсь, если ты передумаешь.

Да, теперь мой Женька всё знает. После инцидента с Юрой оставался единственный шанс оправдать своё присутствие здесь – это рассказать о предстоящей операции. Раскололась я только рано утром, а иначе отель, наверное, до сих пор бы трясло. Ну, не вышло сюрприза – жаль. Зато Женя перестал настаивать, чтобы я улетела вместе с ним. А ещё сказал, что ему будет очень не хватать моего шрама – искренне сказал. Но всё же он понял, что для меня это жизненно необходимо, и даже рвался взять на себя расходы. И я бы, наверное, позволила, но считаю, что задействовать папины средства будет правильнее. Диана же, узнав, что ей не надо платить за операцию, лишь пожала плечами и ответила: «Что ж, это отличная новость!»

Телефон настойчивым трезвоном вторгся в наши обнимашки. Это Женьке. Он потянулся взглянуть, кто посмел нас потревожить, хмыкнул, соскочил с кровати и вышел с телефоном из спальни. Однако я успела расслышать женский голос из динамика. Ну и кто это?..

Стараясь не прислушиваться к тихому разговору в гостиной, я тупо уставилась в телевизор. Таращась в него минут пять, я выяснила, что на теле у лебедя более двадцати пяти тысяч перьев. Зачем кому-то эта информация? Кто вообще додумался посчитать эти перья?!

К тому времени, как в спальню вернулся Женя, я накрутила себя до готовности пересчитать перья на его голове.

– Держи, малыш, это тебя, – Женя протянул мне свой мобильник.

Меня? Я несмело приложила трубку к уху, будто опасаясь выстрела оттуда.

– Алло...

– Ой-ой, малыш! Какая прелесть! – прозвенел Наташкин голосок. – Привет, Эльчик! Я поверить не могу! Вы серьёзно вместе? Пипец! Дождалась всё-таки! Ииии! Какая любовь! Я аж завидую!

– Привет, – бормочу, растерянная и обескураженная таким напором.

Поднимаю глаза на Женю – он ухмыляется. Конечно, он всё услышал.

К огромному облегчению, мне не приходится отвечать на Наткины вопросы, потому что её понесло дальше. Попискивая от восторга, она уже строит планы на будущее, напоминает, что место свидетельницы на нашей свадьбе давно ею застолблено и нахваливает своего неожиданно поумневшего и прозревшего брата.

А я не знаю, куда спрятать глаза от неловкости, потому что каждую фразу сестры Женя сопровождает смешками и гримасами. Но меняется в лице, когда Наташка просит у меня прощения и ругает глупую дурочку Вику, и уж совсем мрачнеет, когда Натка обещает взять на себя свою маму и всё с ней уладить.

Я не совсем понимаю, что она собирается утрясти с мамой, но неприятное подозрение уже закралось – я не пара Евгению Ланевскому. А Виктория, значит, пара!