Безобразная Эльза

– Это Вам, Олег Константинович, лучше у него самого спросить. Чего не видел – того не знаю.

Он понимающе кивает и возвращается к спорткомплексу. Бомбит меня вопросами об оснащении, оборудовании, лицензировании, маркетинговой активности. Я готов и отвечаю, как на блиц-опросе.

– Райончик паршивенький, – резюмирует Соколов, оглядывая старые хрущёвки вблизи нашего сооружения.

– Скажите об этом Диане, – злорадно парирую я, заранее зная, как она уделает этого борова за критику её родного района, который она с таким рвением облагораживает.

Дождь, моросящий с раннего утра, теперь втопил шумным плотным потоком, превращая буйную растительность на роже Соколова в стрёмную старую мочалку. Я даже воспрял духом от этой унылой картины.

– Что за дрянь у вас с погодой творится?! – недовольно ворчит этот боров.

И, судя по недоброму взгляду из-под намокших густых бровей, претензия адресована мне. Но прихватить для него защиту в виде зонта я ни за что бы не догадался, даже если бы меня настойчиво об этом попросили. Поэтому в ответ я пожимаю плечами и весело выдаю нелогичное объяснение:

– Зима, однако!

По дороге в офис мы неизбежно попадаем в пробку и настроение промокшего борова окончательно портится. Он проклинает наш город, погоду, тупорылое движение и жалуется, что страшно проголодался, чем невыносимо меня бесит. Но грубость отец мне не простит, да и сам я ещё не забыл, кто владеет контрольным пакетом «СОК-строя». Скалюсь в кривой улыбке, скрипя зубами.

В приёмную недовольный Соколов вваливается первым и застывает, перекрыв дверной проём.

– Добрый день! – целительные бархатные нотки ласкают мой слух, а дальше нервы новой помощницы, кажется, сдают. – Вы, наверное, Олег Константинович… 

Имя гостя звучит сипло, а потом какой-то неясный звук, похожий на задушенный писк, и надсадный кашель. А ну-ка, кто там? Я заглядываю через плечо Соколова. И это наша сладкоголосая Элла? Вот как такое может быть?! Как этому четырёхглазому бледному недоразумению достался такой голос?

Сквозь огромные окуляры на нас испуганно таращатся два округлившихся глаза. Кажется, карие. Интересно, зачем ей тонировка на очках? Может, у неё один глаз стеклянный? Хотя, это было бы слишком несправедливо.

Как же я понимаю твой испуг, детка! Соколов с поникшими мокрыми патлами – то ещё чудовище! И по внешней привлекательности даже рядом с тобой сильно проигрывает.

– Простите, – сипит девчонка и прикрывает рот изящной ладошкой, безуспешно пытаясь подавить кашель. – Александр Андреевич… – кашляет, – простите, он просил подождать минуту… Извините…

Да хорош уже расшаркиваться перед этим гондоном!

Я вдруг залипаю на её аккуратной ладони с длинными тонкими пальчиками и короткими бесцветными ногтями. Не помню, чтобы я когда-либо уделял повышенное внимание женским рукам. Да и в этих руках ничего необычного… Только почему-то из резервов памяти всплывают руки Геллы, и сейчас я совершенно отчётливо помню её пальцы, гладившие меня по плечам… И длинные красные ногти… Казалось бы, ничего общего с этой бледной ладошкой! Тогда… почему? Что за хрень?

Элла… Гелла… Бред какой-то!

– Я – да! – Олег Константинович, – грозно рычит Соколов. – А вот кто ты, мне интересно знать?

Испуганная мышь по-прежнему прижимает ладонь ко рту, а второй рукой сдавливает горло, стараясь унять першение. Из-под очков по щеке скатывается слеза, и девчонка, охнув, плюхается на стул, скрыв лицо за монитором. Мне знакомо это состояние, и я знаю, что ответить она толком уже ничего не сможет. Единственный козырь – голос – умер, и спрятаться – самое лучшее в данной ситуации.

– А это Элла, наша новая помощница, – я подталкиваю Соколова в спину и, пока он, округлив свинячьи глазки, переваривает полученную информацию, открываю перед ним дверь отцовского кабинета. – Подождём здесь.

– Твой папаша умом тронулся? – взревел Соколов, едва я закрыл за нами дверь. – Он где это подобрал? На какой…

– Её Диана привела! – рявкаю, заглушая рёв Соколова и опережая его комментарий, который мне точно не понравится.

Сейчас я отчётливо представляю полуобморочную мышь и тоже не понимаю, чем руководствовалась Диана, бросая девчонку на амбразуру. Здесь нужны либо железные яйца, как у её помощницы Риммочки, или перепелиные мозги, как у Алинки, занимавшей место в приёмной директора ещё год назад. К счастью, недолго.

– Диана? – с недоверием переспрашивает Соколов и косится на дверь. – Но чем она руководствовалась? Это же лицо вашего офиса…

– А по мне – так лучше посетители будут видеть четырёхглазое лицо, не лишённое интеллекта, чем задний бампер Алинки, в котором ума столько же, сколько и в её симпатичной башке.