Безобразный Ренессанс. Секс, жестокость, разврат в век красоты

Хотя предсмертные слова Николая V показывают, что папа – это духовный глава христианской веры, действительность была совсем иной – понтифик был в первую очередь политическим лидером. На протяжении веков папство утверждало суверенитет над обширными территориями в центре Апеннинского полуострова, которые назывались папской областью или папскими государствами. Долгое время папы утверждали свое верховенство над самим императором священной Римской империи. Во время авиньонского пленения и раскола эти претензии существовали чисто теоретически. Папы были отделены от своих территорий сотнями миль, претендентов на эти земли было немало. Поэтому папы просто не могли реализовать свое право управления папскими государствами. Теперь, когда раны прошлого были залечены и папство прочно обосновалось в Риме, ситуация изменилась. Папы были преисполнены решимости вернуть бразды правления в свои руки. Понтифик перестал быть всего лишь наместником бога на Земле, а превратился во влиятельного монарха, правителя, слово которого – закон, суверена, которому подчинялись города и signori. Более того, располагая самыми большими территориями в Италии, папа стал видным игроком на европейской политической сцене. Намереваясь защитить границы папских государств и поддержать хрупкий баланс сил, от которого зависела их безопасность, папы стали арбитрами в вопросах войны и мира, искусными дипломатами и командующими крупнейшей в Италии армии.

Если ущерб, нанесенный авиньонским пленением и расколом, заставил пап остро осознать необходимость духовного возрождения, возвращение курии в Рим превратило папство в значительно более «светский» институт. Папы стали равными королям и князьям, и папским двором управляли абсолютно светские соображения. По крайней мере, до начала реформации налоги, счета, права собственности, дипломатия, военные кампании и территориальные претензии занимали пап и кардиналов куда больше, чем молитвы и литургические реформы. Хотя подобные интересы маскировались заботой о земном благополучии Святой Матери Церкви, в действительности речь шла о жесткой политике самого неприглядного вида.

И это изменило характер папского двора, повлияв на все стороны жизни курии. Образ жизни и работы кардиналов и пап учитывал сиюминутные интересы Церкви. Приоритеты, методы и амбиции коллегии кардиналов претерпели серьезный сдвиг в мирскую сторону. Пристрастия высших членов церковного управления еще больше сблизились со склонностями светских правителей. Абсолютно прозрачная граница между «светским» и «религиозным» практически перестала существовать. Люди и семьи свободно передвигались из одного мира в другой. Интриги, заговоры и проекты начинались в одном мире, а заканчивались в другом и снова переходили в первый. Грязные, неприглядные и совершенно несвященные приемы начали господствовать при папском дворе, а восприятие папством своей роли в мире изменилось почти до неузнаваемости.

В свою очередь это изменило характер взаимодействия папского двора с искусством после возвращения в Рим. Дело не в том, что желание Николая V возродить веру рядовых верующих через искусство, было неискренним. Не следует считать, что церкви, фрески и алтари, которые в тот период заказывали сотнями, не были проникнуты христианским духом. Но религиозная «поверхность» папского меценатства сосуществовала рядом с иными более темными и зловещими целями, которые проистекали из светского характера папства эпохи Ренессанса. Как торговые банкиры и кондотьеры использовали религиозные образы и благочестивые пожертвования для создания образа, который прикрыл бы мрачные реалии их существования, так и папский двор использовал меценатство для маскировки совершенно нехристианских целей, ставших неотъемлемой частью жизни курии.

Несмотря на красоту, нежные изображения святых, изящные статуи Девы Марии и элегантные строения, посвященные Святейшему Сердцу Иисусу Христа, скрывали сугубо материалистические амбиции, безумную самовлюбленность, настоящую эпидемию коррупции, похоти, насилия и кровопролития. Но понять, насколько черными и безобразными были сердца и умы людей, стимулировавших «папский Ренессанс», можно лишь после того, как мы глубже проанализируем серьезные и неприятные перемены, произошедшие после возвращения папства в Рим.

Придворные пороки

Вновь приняв бразды правления Папскими государствами, папы взвалили на свои плечи груз правления, хорошо знакомый итальянским королевствам, городам-государствам и signorie. Но речь шла не только об администрировании, бюрократии и дипломатии. Необходимо было создать целую культуру власти. Если папство хотело сохранить полный контроль над Папскими государствами и говорить с соседями с позиции силы, то необходимо было создать образ прочного и устойчивого руководства, способного вселить в подданных и соперников чувство страха и уважения.