Безобразный Ренессанс. Секс, жестокость, разврат в век красоты

В начале XV в. францисканцы строгого правила – Джакомо делла Марка (1391–1476), Джованни да Капистрано (1386–1456) и Бернардино да Фельтре (1439–1494) – вновь обрушились на евреев-ростовщиков и сумели придать этой форме антисемитизма отвратительную видимость общественной пользы. И снова за всем этим стоял Сан-Бернардино Сиенский, поскольку его пропитанные духом ненависти проповеди пользовались огромной популярностью. Во время одной особо ядовитой проповеди он осудил «сосредоточение денег и богатства» в руках «все меньшей группы людей» и яростно обрушился на евреев, назвав их архетипом антихристианского ростовщичества.³⁴ Пыл его был настолько силен, что перед ним поблекли бы даже средневековые антисемиты. Флорентийским олигархам нужно было именно такое оправдание для начала войны с евреями-ростовщиками, которые для кого-то были опасными конкурентами, а для кого-то неудобными кредиторами. Не особо раздумывая над ханжеством подобной политики, Флоренция начала кампанию политического преследования. В 1406 г. (в год рождения Филиппо Липпи) Синьория издала указ, по которому евреям категорически запрещалось давать деньги в долг под проценты – впоследствии это условие было повторно закреплено в 1430 г. во имя защиты «бедного народа Флоренции».³⁵

На практике подобные указы часто оказывались неисполняемыми. Строго запрещая ростовщичество, Синьория непредусмотрительно наносила самой себе серьезнейший финансовый ущерб. Без евреев-ростовщиков, благодаря которым крутились колеса экономики, поток кредитов быстро иссяк, и огромная машина коммерции начала буксовать. Почти одновременно с указами принимались исключения, по которым некоторые евреи получали разрешение заниматься ростовщичеством по лицензии, а другим просто позволяли работать, не обращая внимания на юридические запреты, хотя некоторые ограничения в сфере коммерции и владения собственностью все же сохранялись.³⁶ Такое исключение и позволило Саломоне ди Бонавентуре вести дела в Прато, а затем создало условия для судьбоносного партнерства Авраама Даттили и сыновей Саломона, заключенного в 1439 г. Но все это вовсе не сдерживало антисемитские настроения, а лишь усиливало ненависть. Именно животная ненависть к евреям-ростовщикам и стала причиной для чудовищного приговора Саломоне.

Но позже даже такие колоссальные штрафы перестали удовлетворять жажду «мести», обуявшую население итальянских городов. В Италии творилось что-то ужасное. В марте 1488 г. Бернардино де Фельтре произнес в соборе очередную пламенную проповедь против ростовщичества.³⁷ После проповеди группа молодых людей напала на соседнюю еврейскую меняльную лавку, что стало началом бунта, подавить который оказалось очень непросто. В такой воспаленной атмосфере требовались более прямые и широкие меры. Во времена Джироламо Савонаролы в декабре 1495 г. был учрежден ломбард (monte di pieta).^3S Это была первая по-настоящему системная попытка подавить «позорную» практику еврейского ростовщичества раз и навсегда. Первый ломбард появился в Перудже в 1462 г., и после этого подобная практика распространилась по всей Северной Италии. Флорентийский ломбард был государственным институтом, который предоставлял кредиты любым приличным гражданам города. Цель заключалась в том, чтобы выдавить из ростовщической деятельности евреев, не ограничивая при этом поступление кредитных средств.³⁹ Новая стратегия оказалась настолько успешной (если можно так сказать), что Савонарола сумел использовать худшие аргументы своих соперников францисканцев и призвал к полному изгнанию евреев. Даже в 1441 г., когда был осужден Саломоне ди Бонавентура, христианские художники, такие как Филиппо Липпи, с пониманием воспринимали подобные аргументы и не пытались возражать против предложенных реформ, направленных на избавление общества от позорного «пятна» еврейского ростовщичества.

От унижений и насилия в гетто

Суд над Саломоне ди Бонавентурой и приговор ему можно считать проявлением широко распространенного во Флоренции начала XV в. ханжеского антисемитизма. Он доказывает, насколько жестоким было восприятие «других» в эпоху Ренессанса. От социального заклеймения и экономической маргинализации был всего один шаг до открытого преследования. Бытовая ненависть, свойственная многим итальянцам XV в. и нашедшая выражение в искусстве Лоренцетти и Уччелло, очень скоро могла перерасти в нечто более зловещее и пугающее.