Безоружные (СИ)

- Здесь даже крыша убирается, - добавил он зачем-то, и копия Кэс прерывисто вздохнула.

- Да, хорошо, спасибо, я поняла, что за такое и умереть не жалко.

А у девочки есть чувство юмора. Жаль только смех не продлевает жизнь в таких вот ситуациях.

- Больно? – через минуту спросил Арчи, чувствуя себя последним придурком.

- Нет, мне вкололи обезболивающее. - Она положила руку на живот. – Пуля застряла в тазовой кости.

- Тебе ещё повезло.

- Наверное… Шанс быть подстреленной в наше время тоже выпадает лишь раз. Сегодня определённо мой день.

Она не огрызалась, а как-то обречённо иронизировала. И это снова сделало её такой невероятно похожей на…

- Тот, кто стрелял в тебя, уже мёртв, - бросил Арчи зачем-то.

- Меня бы больше обрадовало… если бы ты сказал, что мы едем в госпиталь.

- Похоже, что мне туда надо?

- Да… как только ты сюда влез, я подумала, что нам точно по пути.

- Вообще-то, я всегда так выгляжу. – И он продемонстрировал улыбку, в которой не хватало зубов.

- Думаю, тебе давно стоило поменять образ жизни.

- Тебе тоже. – Он вновь сосредоточился на дороге. – Я догадываюсь, кто ты. И, зная Виктора, проливать кровь в том доме уже должно было войти для тебя в привычку.

- Не в таких количествах, - не стала разубеждать его она.

Арчи мрачно усмехнулся.

- Не сравнивай ваши невинные игры с боевым крещением.

- Что это значит? – Похоже, бедняжка сама была не против его болтовни, потому что не знала иного способа не думать о ранении, застрявшей пуле и всей этой крови.

- Тот, кто переживёт его, - пояснил тихо Арчи, - уже никогда не умрёт от оружия.

- Твои люди… не пережили. Тот блондин всех их порешил.

- Пофиг. Мне не нужны слабаки.

- А ты сам переживёшь, как думаешь?

- Я уже давным-давно прошёл через это.

- Правда?

- Когда мне было семнадцать.

- В тебя стреляли?

- Нет, я подорвался на осколочной гранате.

Она нахмурилась.

- Ты сделал это специально?

- Я что, похож на идиота?!

- Ну… ты же на ней подорвался.

Туше.

- Граната – это тебе не пистолет, ладно? Это не то же самое, что случайно застрелиться, хотя и такое бывает. – Он опять принялся объяснять вещи, до которых ей не было никакого дела. – Гранаты могут быть неисправными, могут взрываться прямо в руках, взрываться с задержкой или не взрываться вообще.

- Но та взорвалась?

- Да. Меня сильно покалечило.

- Я вижу.

Он опять не сдержал дурацкой улыбки.

- По сравнению с тем, как я выглядел раньше, сейчас я просто красавчик.

В наступившем молчании она пыталась это представить.

- Значит, граната страшнее господина Фарго?

- Смеёшься?! Она страшнее всего, что ты можешь вообразить.

- Я ничего не могу вообразить страшнее господина Фарго. – Даже в её состоянии? Странно. – На что похожа граната?

- По-разному. Та была похожа на… - Арчи задумался. - На апельсин?

- Я люблю апельсины, – призналась она, судорожно выдохнув. Её голос задрожал, становясь всё тише. – Я хотела бы ещё раз их попробовать... Или хотя бы почувствовать их запах…

- Да? А я их терпеть не могу.

Что за чушь. Он болтает об апельсинах, хотя должен думать о том, как бы поскорее убраться с территории влияния Фарго. Перед глазами всё мелькало: фонари, фары, стоп-сигналы, голографическая реклама. Арчи даже не заметил, как стемнело. И теперь он совсем перестал понимать, где находится.

Включив систему навигации рядом с приборной панелью, Арчи посмотрел на карту. В аэропорт нельзя, самолёт, на котором они прилетели, скорее всего, уже арестовали. Нужно добраться до ближайших союзников…

- «Апельсины», мать их, - проворчал Арчи, пригнувшись, чтобы рассмотреть пролетевший вертолёт. – Хотел бы я накормить ими этого козла. Ты глянь на него, никак не отвяжется. Страшно, а? Как думаешь, за кем из нас он гонится? Этот мудак даже имени твоего не помнит, так что расслабься… А, кстати, как тебя зовут? – Молчание. – Слышишь меня?

Когда девушка не ответила, он обернулся. Ладонь, которой она зажимала рану, свисала с кресла. Её кожа теряла цвет.

Потеряла сознание? Умерла? С каких пор ему не наплевать?

Выпрямившись в кресле, Арчи крепче обхватил руль. Сверился с картой. Построил маршрут и вновь сконцентрировался на дороге. Он старался не думать о теле, что лежало за спиной, но взгляд упрямо уходил с огромного лобового стекла на миниатюрное зеркало заднего вида, которое, блин, начало закрывать ему весь обзор.

Будто весь свет клином сошёлся на какой-то безымянной шлюхе, любящей апельсины. Такая же вещь Виктора, как и эта машина. И он изначально не собирался возвращать ему целым ни ту, ни другую.

***

С высоты птичьего полёта даже масштабные проблемы казались крошечными: трудно было поверить, что эта кукольная машинка, которую можно приподнять кончиками пальцев, стала предметом столь напряжённой погони. Напряжённой она была в большей степени не из-за Арчи, а из-за того, что Мур и Виктор всю дорогу спорили о том, как бы эффективнее с ним разобраться. Поэтому, хотя мне и выдали наушники, оглушали уже не работающие винты, а голоса этих двух.

- Мне не нужны советы от дилетантов! – бросил Виктор, разглядывая карту на планшете. – В отличие от тебя, я участвовал в преследованиях не раз!