Безпозвоночныя Бѣлаго моря

то можно найти много косвенныхъ доказательствъ тому, что эти крупинки представляютъ вещества бѣлковыя.

Меня часто занималъ вопросъ: чѣмъ питаются илоядныя животныя, къ которымъ, говоря мимоходомъ, относится большинство безпозвоночныхъ морскихъ животныхъ? Общепринятое мнѣніе, что они питаются какими-то органическими остатками, трупами животныхъ и растеній меня не удовлетворяло. Во-первыхъ, нигдѣ, ни въ рѣкахъ, ни въ прудахъ, ни въ морѣ, не находится такого множества этихъ остатковъ, чтобы они могли служить питательнымъ матеріаломъ для несмѣтнаго количества живыхъ существъ. Во вторыхъ, въ морскомъ илу — этихъ остатковъ вовсе не встрѣчается, если не считать за нихъ обрывки пустыхъ члениковъ и панцырей ракообразныхъ. Въ-третьихъ, еслибы эти остатки существовали, въ достаточномъ количествѣ, то они непремѣнно подвергались бы гніенію и всякій илъ, переполненный ими, издавалъ бы нестерпимый запахъ, чего мы не видимъ въ рѣчномъ, а тѣмъ болѣе въ морскомъ илу. Чѣмъ же питаются морскія илоядныя животныя?

Я вскрывалъ кишечный каналъ разныхъ асцидій, червей и вообще илоядныхъ животныхъ. Я находилъ въ этомъ каналѣ тотъ же илъ, т.-е. тѣ же загадочныя quasi-бѣлковыя частицы, которыя составляютъ его почти исключительное содержаніе. Въ верхнихъ частяхъ канала, въ пищеводѣ и желудкѣ — эти частицы были совершенно неизмѣнены, но они становились мельче, землистѣе въ прямой кишкѣ. У нѣкоторыхъ червей эти крупинки выходятъ почти не измѣненными. У Роііпоё къ нимъ присоединяется значительная масса живыхъ діатомовыхъ, такъ какъ эти черви держатся именно въ мѣстахъ, любимыхъ этими панцерными растеньицами.'

Послѣ этихъ данныхъ я спрашиваю: можно ли не заключить изъ нихъ, что частицы илу есть дѣйствительно питательное азотистое вещество, служащее матеріаломъ для жизни если не большинства, то очень многихъ морскихъ безпозвоночныхъ животныхъ?

Но откуда же берутся эти крупинки? Гдѣ тотъ источникъ, изъ котораго онѣ выдѣляются и покрываютъ дно моря толщиною въ аршинъ и на многія квадратныя версты протяженія?

На этотъ вопросъ далъ гипотетическій отвѣтъ профессоръ Мёбіусъ ¹⁶). По его предположеніямъ, растенія, живущія въ верхнихъ слояхъ воды морей, собираютъ азотистыя вещества, усвояя ихъ съ помощью хлорофилла и, затѣмъ, умирая, разрушаются, опускаются на дно и даютъ начало этимъ бѣлковымъ веществамъ, изъ которыхъ состоитъ илъ.

Я думаю, что всѣ органическія вещества, которыя такъ или иначе попадаютъ въ морѣ, превращаются въ эти загадочныя частицы, подъ вліяніемъ морской воды, давленія и другихъ необъяснимыхъ еще причинъ. Можетъ быть, эти частицы представляютъ на незначительныхъ морскихъ глубинахъ нѣчто въ родѣ суррогата Батибіусовъ, которые развиваются на громадныхъ глубинахъ океановъ. Большому кораблю—большое и плаваніе! Но нѣтъ, кажется, сомнѣнія, что эти вещества составляютъ складъ для насущной и будущей жизни морскихъ илоядныхъ организмовъ.

Послѣ илу, болѣе обширную площадь распространенія, въ Соловецкой бухтѣ, представляютъ Нитчатки (Confervae), растущія на томъ же илу или иловатомъ пескѣ. — Почти всѣ прибрежья моря на 5—10 саженъ разстоянія отъ береговъ окаймлены этими растеніями.—Въ особенности широкъ и густъ ихъ слой на сѣверномъ берегу. Въ нѣкоторыхъ мѣстахъ драга никоимъ образомъ не можетъ достичь до дна и всякій разъ захватываетъ массу этихъ растеній, вмѣстѣ съ живущими на нихъ животными. Если гипотеза Мёбіуса справедлива, то эти Нитчатки должны давать главный матеріалъ для образованія ила.

Третье, болѣе распространенное, мѣсто должно отвести песку, который въ чистомъ видѣ встрѣчается, въ видѣ болѣе или менѣе тонкаго слоя на поверхности дна.—Подъ этимъ тонкимъ слоемъ лежитъ песокъ обыкновенно смѣшанный съ иломъ или, правильнѣе говоря, смѣшанный съ

перегноемъ, образовавшимся изъ разрушенныхъ органическихъ частицъ. Весь такой песокъ окрашенъ чернымъ цвѣтомъ и очень часто выдѣляетъ сѣроводородъ.

Мелкій галеганикъ, окрашенный ржавымъ цвѣтомъ, встрѣчается около сѣвернаго берега Лѣтней губы и на сѣверномъ берегу Соловецкой бухты, во 2-мъ и 8-мъ заливчикѣ.

Песокъ и галешникъ являются обыкновенно мертвымъ грунтомъ, т. е. на нихъ не растетъ никакихъ растеній и не встрѣчается почти никакихъ животныхъ. Исключеніе изъ этого правила дѣлаетъ только Zostera marina, длинная, тонкая водоросль, а иногда Conferva, которая примѣшивается къ Зостерѣ, какъ напр., въ первомъ, ближайшемъ къ станціи заливчикѣ, имѣющемъ песчаное дно, нанесенное, вѣроятно, ручейкомъ, который впадаетъ въ этотъ заливчикъ.—Чистая полоса однихъ Зостеръ является въ проходѣ къ воротамъ Соловецкой бухты. Здѣсь они достигаютъ замѣчательной длины и силы, напоминая лугъ, покрытый рѣдкой, но длинною зеленою травою.