Безрассудная девственница

Беллингем торопливо прошел мимо своих прихожан, поглощенных разговорами о страшной участи тех мест, где поселились ведьмы. То там, то здесь слышались хвалы Господу, не допустившему их в Сили-Гроув. Тем не менее нашлись и такие, которые посмели размышлять, почему именно Сили-Гроув так полюбился Всевышнему. Беллингем не стал задерживаться и объяснять своим прихожанам смысл господнего благоволения, ибо ему во что бы то ни стало надо было познакомиться с чужаком. Однако по обрывкам долетавших до него фраз он лишний раз убедился в бараньей глупости людей, врученных ему Богом и властями. Ему ничего не стоило всего несколькими словами направить их размышления куда ему заблагорассудится.

Однако эта мысль мгновенно испарилась из его головы, когда он разыскал наконец Куэйда Уилда, занятого беседой со старыми друзьями Нобла Уоррена. Он подошел поближе, желая узнать, насколько тот опасен для него.

— Вы тут человек новый? — спросил он и протянул Куэйду руку, отмечая про себя, что тот чуть ли не единственный в городке выше его ростом.

Куэйд крепко пожал его руку, так что даже слегка помял нежные пальцы священника, и взгляд его не дрогнул, встретившись с праведным взглядом пастыря, который с облегчением вздохнул, обратив внимание на его одежду, выдававшую в нем охотника. Собственная одежда священника стоила ему немалых денег и была из лучшего английского сукна. Он еще не дошел до того, чтобы пользоваться услугами местных портных.

Куэйд с самого начала отнесся к Беллингему по-доброму, хотя и не находил в нем ничего такого, что возвышало бы того в его глазах. Он был очень похож на другого священника, который предал его, когда он один-единственный раз пришел в церковь просить защиты от жестокого хозяина. Слова, которые он произнес, тоже не пришлись ему по душе, поэтому он пожал плечами и ответил уклончиво:

— Я уже бывал здесь раньше.

Беллингем удивленно поднял белесые брови.

— Наверно, это было до меня, — проговорил он. — Я не помню вашего лица.

— И я вашего, — сказал Куэйд, поддаваясь настойчивости священника. Нельзя судить всех по поступкам одного. В конце концов он не в лесу, где надо остерегаться всех и вся, поэтому, пренебрегая первым впечатлением, он постарался быть по возможности вежливым. — Меня зовут Куэйд Уилд, — слегка поклонился он. — Я друг Нобла Уоррена и его вдовы. У меня к ней дело. Наверно, я не задержусь в городе.

— Судя по виду, вы охотник, — заметил Беллингем, радуясь, что Куэйд не собирается надолго оставаться в Сили-Гроув, однако не лишая себя удовольствия узнать о нем побольше.

— Да. Охотник.

Куэйд не стал ему говорить, что по его одежде тоже легко догадаться, чем он занимается. Если священник обличает грех тщеславия, надо бы ему задуматься о своей внешности.

Беллингем кивнул.

— Сколько я видел охотников, все они пьянствовали и сквернословили, — назидательно проговорил он. — Я глубоко убежден, что слабостью духа они обязаны дикарской жизни. Будем надеяться, что вы не похожи на них.

Куэйд сжал за спиной руки в кулаки и прикусил язык, чтобы священник не оказался прав.

— Надеюсь, вы не протрете колени, чтобы молиться за спасение моей падшей души, — произнес он с опозданием.

В уверенности, что он застал Куэйда врасплох, Беллингем продолжал спрашивать:

— Ваши родители живут тут?

На сей раз священник наступил на мозоль, которую ему лучше было бы не трогать. Куэйд даже себе не позволял думать о прошлом, а уж говорить о нем с Беллингемом и вовсе не собирался. Он еще крепче сжал кулаки и подумал, что священник не так просто интересуется его жизнью.

— Нет. Они у Господа, — ответил он, и Беллингем задумался, не выказал ли охотник к нему неуважения. — Прошу прощения, — Куэйд увидел горожанина, о котором Моди-Лэр сказала, что у него есть что сдать ему в аренду. — Я бы хотел кое с кем переговорить.

Избавившись таким образом от Беллингема, Куэйд вынужден был заняться делами, хотя вовсе не собирался этого делать в субботу.

Убедившись, что Куэйд Уилд может вскружить девушке голову, Беллингем заговорил с друзьями Нобла Уоррена, с которыми тот беседовал раньше. Чужак легко может скрыть все, что он хочет, однако умному человеку ничего не стоит разгадать его секреты. Беллингему хотелось все знать о Куэйде Уилде, и он решил расспросить его приятелей.

Прошло совсем немного времени, и, довольный своими успехами, Беллингем приблизился к госпоже Уоррен. У каждого человека есть своя ахиллесова пята, и Куэйд Уилд не исключение.

— Госпожа Уоррен! — окликнул он Моди-Лэр. — Прекрасный день сегодня, не правда ли?

— О да, — ответила та.

Она только что разговаривала с Рашель Леонард и ее дочерью. Слава Богу, рука у Рашель совсем зажила, и она опять захлопотала по хозяйству.

— Я говорил с вашим юным другом, Куэйдом Уилдом, — тихо произнес он, не желая, чтобы она догадалась о его намерениях. — Когда-то он был определен к вашему мужу, правильно?

— Нет, к другому, — ответила Моди-Лэр, не заметив никакого подвоха в вопросе священника. На то он и священник, чтобы все про всех знать. Дай что постыдного в этом?

Беллингем пожал плечами.