Безрассудная Джилл. Несокрушимый Арчи. Любовь со взломом

– Мы думали, это отличный планчик. Обсудили хорошенько и пришли к выводу, что он – конфетка. Хотели приобрести эту штукенцию, знаете ли, и устроить вам сюрприз.

– Кто это «мы»?

– Люсиль и я.

– Но как вы вообще узнали про аукцион?

– Паркер, типус-камердиниус, знаете ли, написал мне письмо про него.

– Паркер? Разве он не сказал вам, что сообщил мне о продаже статуэтки?

– Абсолютно нет! – Арчи обожгло внезапное подозрение. Вообще-то он был крайне бесхитростным молодым человеком, но даже ему стала ясна крайняя двусмысленность роли Герберта Паркера в этом деле. – Послушайте, знаете ли, сдается мне, что друг Паркер столкнул нас всех, а? Я хочу сказать, что это милый старина Герберт посоветовал вашему сыну – Биллу, знаете ли, – побывать на аукционе и поторговаться за штукенцию.

– Билл! Билл был там?

– Абсолютно, собственной особой! Мы задирали и задирали цену, торгуясь друг с другом, пока не встретились лицом к лицу и не познакомились. И тут этот типус… этот джентльмен – входит и обходит нас.

Профессор Бинстед весело усмехнулся – беззаботным смешком человека, который видит, что у всех вокруг него кошельки похудели, а у него – нет.

– Весьма находчивый плут, этот ваш Паркер, Брустер. Его метод выглядит простым, но мастерским. Не сомневаюсь, либо он сам раздобыл статуэтку и выставил ее на аукцион, либо его сообщник, а затем он обеспечивает ей хорошую цену, стравив нас всех между собой. Очень изобретательно.

Мистер Брустер боролся со своими чувствами, но затем, видимо, одолел их и заставил себя взглянуть на светлую сторону случившегося.

– Ну, в любом случае, – сказал он, – теперь у меня их пара, чего я и желал. Она в этом пакете?

– Совершенно верно. Я не вверил ее экспресс-почте. Не подняться ли нам к вам и не посмотреть, как они выглядят рядом?

Они прошли через вестибюль к лифту. Туча еще омрачала чело мистера Брустера, когда они вышли и направились к его апартаментам. Подобно большинству тех, кто, начав бедняком, достиг богатства, мистер Брустер не любил расставаться с деньгами без необходимости, и было заметно, что двадцать три сотни долларов все еще язвят его душу.

Мистер Брустер отпер дверь и направился к камину. Внезапно он остановился, поглядел на каминную полку и снова поглядел. Потом прыгнул к звонку, нажал кнопку и застыл, таращась и булькая.

– Что-нибудь не так, старый стручок? – заботливо осведомился Арчи.

– Не так? Не так? Она исчезла.

– Исчезла?

– Статуэтка.

В ответ на звонок безмолвно возник коридорный и остановился в дверях.

– Симонс! – яростно обернулся к нему мистер Брустер. – Кто-нибудь входил сюда во время моего отъезда?

– Нет, сэр.

– Никто?

– Никто, кроме вашего камердинера, сэр, – Паркера. Он сказал, что приехал кое за чем. Я решил, что он приехал с поручением от вас, сэр.

– Убирайся!

Профессор Бинстед развернул пакет и поставил Понго на стол. Воцарилось тяжелое молчание. Арчи взял фарфоровую фигурку и покачал ее на ладони. Такая маленькая безделушка, философски подумал он, а сколько из-за нее шума.

Некоторое время мистер Брустер кипел молча.

– Значит, – сказал он наконец голосом, дрожащим от жалости к себе, – такие хлопоты…

– И расходы, – мягко вставил профессор Бинстед.

– Для того лишь, чтобы выкупить то, что было у меня украдено! И из-за ваших чертовых глупостей, – вскричал он, оборачиваясь к Арчи, – я уплатил двадцать три сотни долларов! Не понимаю, почему все так носятся с Иовом. Иову не приходилось терпеть чего-либо вроде вас!

– Однако, – возразил Арчи, – у него была пара-другая болячек.

– Болячки! Что такое какие-то болячки?

– Жутко сожалею, – пробормотал Арчи. – Хотел как лучше. Наилучшие намерения и вся прочая идиотская чушь!

Мысли профессора Бинстеда, казалось, были заняты исключительно изобретательностью отсутствующего Паркера. Остальные аспекты дела он игнорировал.

– Хитрый план! – сказал он. – Весьма хитрый план! У этого Паркера мозг, видимо, не низшего порядка. Я бы с удовольствием ощупал шишки его черепа.

– А я с удовольствием наставил бы их ему побольше, – сказал мистер Брустер и перевел дух. – Ну что же, – сказал он, – раз я оказался между мошенником-камердинером и идиотом-зятем, полагаю, мне следует быть благодарным, что я хотя бы не лишился своей собственности, пусть даже и заплатил двадцать три сотни долларов за ее сохранение. – Брустер обернулся к Арчи, погрузившемуся в глубокую задумчивость. Он как раз вспомнил про злополучного Билла. Минует много полнолуний, много тоскливых полнолуний, прежде чем мистер Брустер окажется в настроении сочувственно выслушать историю юной любви. – Отдайте мне статуэтку!

Арчи продолжал рассеянно поигрывать Понго. Теперь он обдумывал, как тактичнее сообщить Люсиль печальную новость. Бедная девочка будет так разочарована.

– ОТДАЙТЕ МНЕ СТАТУЭТКУ!