Безрассудная Джилл. Несокрушимый Арчи. Любовь со взломом

– Те же меры, – одобрительно указал Джимми, – принесли бы неописуемую пользу и этой игривой и ласковой псине. Конечно, если она не вегетарианка. В последнем случае не затрудняйтесь.

Домовладелец свирепо на него уставился.

– Кто ты такой? – спросил он грозно.

– Моя фамилия, – начал Джимми, – П…

– Он, – вмешался Штырь, – чемпион среди громил, босс…

– Э?

– Чемпион-взломщик с того берега. Точно говорю. Из Лондона. И-ех! Тот еще дока! Да расскажите ему, как вы банк брали и как вы слезы у герцогини стырили, и про эту – как ее там – горелку.

У Джимми сложилось мнение, что Штырь несколько лишен тактичности. Когда вас у себя в гостиной в половине четвертого утра обнаруживает домовладелец, вооруженный револьвером, вряд ли стоит подчеркивать ваши достижения как взломщика. Надо полагать, что домовладелец уже считает их само собой разумеющимися. В минуты такого кризиса следует всячески подчеркивать далекую от взломов часть вашей натуры. Уместно, скажем, указать на то, что ребенком вы регулярно посещали воскресную школу, и вспомнить слова, которые произнес младший священник, когда вручал вам приз за познания в Священном Писании. Домовладельца следует убедить, что ваша врожденная чистота сердца, если отпустить вас после надлежащего внушения, заставит вас исправиться и в будущем уже никогда не вляпываться в подобные ситуации.

И потому Джимми с некоторым изумлением обнаружил, что эти разоблачения не только не настроили человека с револьвером против него, но словно бы оборачивались в его пользу. Домовладелец смотрел на него из-за револьвера скорее с интересом, чем с неодобрением.

– Так ты грабитель из Лондона, так?

Джимми не колебался ни секунды. Если быть грабителем из Лондона могло в глухие часы ночи послужить пропуском в гостиную гражданина Соединенных Штатов и, главное, обеспечить свободный выход из нее, так было бы по меньшей мере нелепо отказаться от этой роли. Он учтиво поклонился.

– Ну, тебе придется выкладывать, раз ты в Нью-Йорке. Понятно? И выкладывать сполна.

– Дык само собой! – сказал Штырь, радуясь, что напряжение рассеялось и вопрос поставлен на приятную деловую ногу. – Он не подкачает. Он в игре мастак. Всеконечно.

– Всеконечно, – вежливо повторил Джимми. Он ничего не понял, но ситуация явно улучшалась, так к чему было нарушать гармонию?

– А энто, – сказал Штырь благоговейно, – фараонов босс. Капитан полиции, – тут же поправился он.

Луч света пронзил мрак в голове Джимми. Он только удивился, почему не понял раньше. Поработав нью-йоркским репортером около года, он, естественно, кое-что узнал о подоплеке полицейской деятельности. Теперь он понял, почему домовладелец так вдруг к нему переменился.

– Рад познакомиться, – сказал он. – Нам непременно надо будет побеседовать в ближайшие дни.

– Непременно, – выразительно сказал капитан полиции.

– Конечно, я не осведомлен о ваших методах на этом берегу, но все, что принято, я…

– Я жду вас у меня в управлении. Штырь Муллинс покажет вам, где оно.

– Отлично. Вы должны извинить этот неофициальный предварительный визит. Собственно, мы забрались сюда укрыться от дождя, вот и все.

– Ах так!

Джимми почувствовал, что ему надлежит защищать свое достоинство. Этого требовала ситуация.

– Но ведь, – сказал он с некоторым высокомерием, – я вряд ли стал бы тратить время на какого-то жалкого медведя…

– Он только банки берет, – упоенно пробормотал Штырь. – Их он живьем ест. Ну и слезы всяких там герцогинь.

– Не отрицаю, что отдаю предпочтение бриллиантам и герцогиням, – сказал Джимми. – Ну а теперь, поскольку час уже поздний, не лучше ли нам… Ты готов, Штырь? Так доброй ночи. Был рад познакомиться с вами.

– Увидимся у меня в управлении.

– Вполне возможно, я туда загляну. Полагаю, в Нью-Йорке я на дело не пойду. В конце-то концов я тут на отдыхе.

– Если вы вообще хоть какой-то работой займетесь, – сказал полицейский ледяным тоном, – то лучше зайдите ко мне в управление, не то пожалеете, что не зашли, когда будет уже поздно.

– Разумеется, разумеется. Ни в коем случае не пренебрегу формальностью, здесь принятой. Но не думаю, что нарушу свой отдых. Да, кстати, один пустячок. Вы не будете возражать, если я вырежу «Д» на вашей входной двери?

Полицейский уставился на него.

– С внутренней стороны. Буква не будет бросаться в глаза. Просто моя маленькая причуда. Если вы не возражаете?

– Хватит с меня твоих… – начал полицейский.

– Вы не поняли меня. Это всего лишь определит, кому платить за обед. Да я ни за что в мире…

Полицейский указал на окно.

– Убирайтесь, – сказал он коротко. – Я вами сыт по горло. И не забудьте зайти ко мне в управление.

Штырь, все еще исполненный глубокого недоверия к бульдогу Растусу, буквально подпрыгнул при этом приглашении. Он оказался за окном и исчез в дружеском мраке, почти прежде чем полицейский договорил. Джимми остался на месте.

– Я с восторгом, – начал он и умолк. В дверях появилась девушка… девушка, которую он узнал. Ее растерянность сказала ему, что и она его узнала.