Безрассудная (ЛП)

Этот поцелуй кажется завершающим. Этот момент.

Я целую ее сильнее при этой мысли, с готовностью вдыхая ее до самого конца.

Ее руки соскальзывают с моих запястий и обвиваются вокруг моей шеи. Она цепляется за меня, словно я якорь, за который она готова утонуть. Я тону вместе с ней, в ней.

Только когда вода достигает ее губ, она отстраняется. — Кай, — шепчет она, — я так и не научилась плавать.

— Все в порядке, — бормочу я, откидывая спутанные волосы с ее лица. — Я держу тебя.

Я обхватываю ее за талию, прижимая к себе. Теперь это лишь вопрос времени. Вода уже по шею и быстро поднимается. Вскоре я уже ступаю по воде, пытаясь удержать нас обоих на плаву.

— Обхвати меня ногами, — тихо приказываю я, сохраняя спокойствие ради нее. Я чувствую, как она кивает, прежде чем ее ноги обвивают мою талию, освобождая мои руки, чтобы помочь удержать наши головы над водой.

Моя голова приближается к потолку, задерживая нас на месте. Я сосредоточен на ощущении ее рук на моей шее, ее пальцев, перебирающих мои волосы. — Тебе страшно? — шепчет она, приникая губами к моему уху.

— Я достаточно храбр, чтобы признать, что я в ужасе, — тихо говорю я. Мне с трудом удается удерживать нас обоих, хотя долго мне это делать не придется.

Жаль только, что я не могу увидеть ее лицо, в последний раз пересчитать веснушки на ее носу. Хотелось бы мне утонуть в этих голубых глазах цвета океана до того, как у воды появится шанс.

— Ты… — начинает она. Я чувствую, как ее руки покидают мою шею. — Ты чувствуешь это?

Я стараюсь, чтобы мой голос был ровным, несмотря на то, что с трудом удерживаю голову над поверхностью. — Что чувствую?

— Воздух… — Ее руки пробегают по осыпающемуся камню над нами. — Отсюда идет воздух.

Ее пальцы работают неистово. Я слышу звук скребущих ногтей и бормотание проклятий, а затем моргаю от тонкого луча света, проникающего сквозь потолок. — Кай. — У нее перехватывает дыхание. — Это решетка. Она закрыта, но она там.

Она швыряет обломок камня в воду и, полусмеясь, начинает крушить потолок. Я уворачиваюсь от кусков падающего камня, пока она разрывает потолок на части. Удержать ее на плаву, когда она постоянно шевелится в моих руках, не говоря уже о том, что моя голова задевает потолок, — задача не из легких. — Быстрее, Пэй, — ворчу я.

Ее позвоночник напрягается в ответ на это прозвище, но она быстро отвлекается на более насущную проблему. — Знаю, знаю, — пыхтит она, дергая зазубренные камни. Она обнажила несколько дюймов наспех накрытой металлической решетки, позволяя солнечному свету проникать сквозь щели.

Я вынужден запрокинуть голову, чтобы дышать. — Пэйдин, — выдыхаю я.

— Еще чуть-чуть, — судорожно говорит она. Всего несколько дюймов отделяют нас от потолка. Ее голова наклонена, а щека, скорее всего, прижата к камню, по которому она бьет. Решетка теперь почти не закрыта, и она упирается в нее, а я пытаюсь ее удержать.

Я не могу. Не могу больше держать ее. Не могу держаться на плаву. Не могу дышать.

— Пэй, — выдавливаю я. — Сделай вдох…

Я глотаю воздух, прежде чем вода поглощает нас.

Пэйдин отцепляется от меня и обеими руками упирается в решетку. Я обхватываю ее за талию, чтобы она не утонула, и изо всех сил давлю на решетку.

Солнечный свет дразнит нас, освещая мутную воду. Напоминание о том, что единственное, что отделяет нас от воздуха, — эта проклятая решетка. Я бьюсь о нее плечом, чувствуя, как она сдвигается с места. Пэйдин толкается, упираясь в нашу последнюю надежду.

У меня заканчивается воздух, и я знаю, что у нее тоже. С каждой секундой ее движения становятся все более вялыми.

Я не позволю ей умереть вот так. Не могу.

Одним последним толчком плеча я чувствую, как решетка поднимается. Я вынужден отпустить ее, используя обе руки, чтобы сдвинуть решетку в сторону. Она поддается на пару дюймов, позволяя мне ухватиться за край и полностью сдвинуть ее.

Затем я поворачиваюсь и вижу, что Пэйдин медленно опускается на дно туннеля. Ее глаза закрыты, а губы приобрели жуткий синий цвет. Я плыву вниз, хватаю ее за талию и отталкиваюсь от пола, чтобы направить нас к свету.

Затем я подталкиваю ее вверх, пока ее голова не просовывается сквозь решетку.

До меня смутно доносятся ее приглушенные вздохи и сдавленный кашель. Сквозь затуманенное зрение я вижу, как она подтягивается и перелезает через решетку.

У нее получилось. Она дышит. Она жива.

Не знаю, смогу ли я сказать то же самое о себе.

Мои веки тяжелеют, закрываясь без моего разрешения. На самом деле, все мое тело отяжелело, и я начинаю тонуть.

Вот и все.

Вот так могущественный Энфорсер встретит свой конец.

Могло быть и хуже, полагаю.

Я больше не борюсь с водой. Я слишком устал. Слишком готов к отдыху.

Теперь она будет свободна от меня. Возможно, она уже на полпути к тени, в которой сможет раствориться. Эта картина почти заставляет меня улыбнуться.

Я погружаюсь в небытие, и мысль о ней — моя последняя молитва.

Глава 27

Пэйдин

Вода вытекает у меня изо рта.

Меня рвет на осыпающийся переулок, по которому я ползла. Тяжело дыша, я переворачиваюсь на спину и моргаю в лучах заходящего солнца.

Я жива.

Я жива.