Безрассудная (ЛП)

Его лицо достаточно близко, чтобы я могла принять неверное решение без особых усилий. Грубые пальцы путаются в моих волосах, задевая чувствительную кожу на шее. Вода капает с кончиков его волос, цепляясь за густые ресницы, обрамляющие глаза, с жаром смотрящие в мои.

— Ты прав, — говорю я, тяжело дыша. — Я не позволю тебе поцеловать меня снова.

Ложь.

Я наклоняюсь к нему с каждым словом, срывающимся с губ, которые отчаянно хотят встретиться с его губами. Уголок его рта приподнимается, привлекая мое внимание. — Ты уверена в этом? — Его дыхание теплое, наполняющее меня жаром. Я рассеянно киваю, думая о чем угодно, только не о том, как сдержать свое слово.

Мозолистая рука обхватывает мое лицо, более грубо, чем то благоговение, с которым он держался за меня раньше. Я таю от его прикосновений и наклоняюсь ближе, когда его взгляд переходит на мои губы. Это опьяняет — наблюдать, как он вбирает меня в себя.

Он придвигается ближе, его рука скользит по моей шее.

У меня перехватывает дыхание, когда его губы касаются моих и…

Что-то со щелчком защелкивается вокруг моей лодыжки.

Я отстраняюсь и смотрю вниз, чтобы увидеть металлическую цепь, которую он прихватил с собой из канализации. На каждом конце трехфутовой цепи — по одному наручнику. И один из них он только что пристегнул ко мне.

— Какого черта…

Я даже не успеваю закончить свою ругань, как он уже пристегивает другой конец цепи к своей лодыжке. Я перевожу взгляд с его конца на свой, моргая от того, насколько короткая цепь связывает нас вместе.

Когда я нахожу свой голос, он обманчиво спокоен. — Что ты натворил?

— Я просто убедился, что моя миссия вернется в Илью вместе со мной.

Я моргаю, глядя на него, на пустое выражение, которое он изобразил на своем лице. — Ты… ты сковал нас вместе?!

Он пожимает плечами. — Это был единственный способ гарантировать, что ты останешься со мной.

— И ты… — Мысли в голове разбегаются, когда я провожу пальцами по волосам. — Ты спланировал это еще до того, как мы покинули тюрьму. Вот почему ты взял эту цепь со стены. — Я качаю головой, усмехаясь, и отворачиваюсь от него. — Ты ублюдок.

Меня тошнит. Я чувствую себя использованной. Виноватой в этом. Потому что я сама с собой это сделала. Я не только спасла Энфорсера, но и позволила себе желать его. Но для принца это было не более чем отвлечение. Средство для достижения цели. И я была настолько глупа, что думала, будто это может означать что-то большее.

Жалких наказывают. И теперь я прикована к своему похитителю.

— Пэйдин…

— Не надо, — тихо перебиваю я. — Не произноси мое имя.

В его глазах мелькает обида; он моргает, а в следующий миг она исчезает. — Это был единственный выход, — тихо повторяет он.

— Твоей миссии нужна ванна, — говорю я категорично. — И кровать.

Он смотрит на меня, кажется, ища что-то в моих глазах. — Хорошо.

Я поднимаюсь на ноги и иду на шатких ногах, пока цепь не начинает учить. Она тянет меня за лодыжку, так и норовя порвать кожу. Я напрягаюсь, чтобы сделать еще один шаг, и дергаю его за ногу.

Я оборачиваюсь, натягивая на себя маску, чтобы скрыть гнев и обиду. — Постарайся не отставать, Принц.

Глава 28

Кай

— Ты планируешь когда-нибудь снова заговорить?

Мы уже почти час неуклюже бредем по закоулкам города, а она не произнесла ни единого слова. Цепь волочится между нами, проскакивая по потрескавшемуся булыжнику, как постоянное напоминание о том, что я сделал.

Я не горжусь этим. Не горжусь тем, как поступил, чтобы закрепить кандалы на ее лодыжке. Могу только представить, как ей хочется закричать на меня, какие мысли эхом отдаются в ее голове. Я знаю, как она мыслит, поэтому понимаю, что она предполагает, что все это было уловкой. Каждое прикосновение, каждое слово, каждый поцелуй.

И я хотел бы, чтобы это было так. Хотел бы, чтобы чувства не затуманивали мое внимание, мои суждения. Хотел бы, чтобы она не была нужна мне так, как мне нужно завершить эту миссию. Это изнурительно — бороться с каждым импульсом, требующим объяснить, почему я это сделал. Почему я должен это сделать.

Моя жизнь не принадлежит мне. И по этой причине она никогда не сможет стать моей.

Как будто это имеет значение. Я уничтожил все доверие, которое было между нами. И теперь я не более чем ее враг.

Она молча повела меня к месту, где под обломками разрушающегося здания все еще был спрятан ее рюкзак, и быстро достала из него платок, чтобы обернуть им свои волосы. Я достал из кармана влажную бандану и повязал ее вокруг нижней половины лица, напомнив ей, что мы оба в опасности, если кого-то из нас узнают.

Она не соизволила ответить на эту завуалированную угрозу, а просто взвалила рюкзак на спину и жестом велела мне вести ее в ванную и постель. Именно этим я и занимался в течение последнего часа.

К счастью, большая часть того, в чем мы плавали в канализации, была ледяной водой, использовавшейся для промывки туннеля, но нам отчаянно нужны ванна и свежая одежда. И то, и другое будет непросто с этой цепью, сковывающей нас. Но сначала мы найдем место, где есть ванна.