Безрассудная (ЛП)

— Не могу представить, что ты долго продержишься без слов. — Я вздыхаю. Цепь волочится между нами, скребя по земле, заполняя тишину.

Она даже не смотрит на меня. Ее глаза устремлены на пустынную улицу перед нами, сверкающую голубизной в последних лучах солнечного света. Полагаю, я заслужил ее молчание. Хотя, к ее чести, я не думал, что оно продлится так долго.

Я сворачиваю на более оживленную улицу, чувствуя, как от натяжения кандалы впиваются мне в лодыжку. Торговцы собирают свои тележки на ночь, беззастенчиво наступая на ноги всем, кто попадается им на пути. Я направляюсь к главному рынку, чувствуя, как цепь натягивается, когда я тяну Пэйдин, заставляя ее ускорить шаг.

Цепочка.

Я резко останавливаюсь, чувствуя, как ее ладони встречаются с моей спиной раньше, чем ее нос. Поворачиваюсь к ней лицом, но она, кажется, смотрит куда угодно, только не на меня. К этому моменту я, как обычно, теряю терпение. Моя рука находит ее челюсть, мягко поворачивая ее лицо к себе. Она впивается в меня взглядом, который я изо всех сил стараюсь игнорировать. — Тебе придется украсть юбку.

Ее брови взлетают вверх, это первый признак эмоций, который я наблюдаю у нее с тех пор, как мы покинули решетку.

— Не волнуйся, — сухо говорю я, — я не прошу тебя говорить. Просто укради хотя бы чертов клочок ткани.

— Вообще-то я хотела бы посмотреть, как ты попытаешься. — Она отводит мою руку от своей челюсти, похоже, удивляясь звуку своего голоса.

Я улыбаюсь. — Она говорит.

Не обращая на меня внимания, она вскидывает руки в насмешливой невинности. — Я оставила свои воровские дни позади.

Я качаю головой, а затем бросаю взгляд через плечо на смеркающуюся улицу. — Да, ты святая. Теперь, если ты не хочешь снова оказаться в тюрьме, я предлагаю украсть что-нибудь, чтобы прикрыть цепь, которая привлечет к нам много внимания.

— И чья это вина? — спрашивает она, скрещивая руки.

— Ты, — говорю я, делая вдох, прежде чем продолжить, — невероятно сложное создание.

Она грубо смеется. — Может, тебе стоило подумать об этом, прежде чем приковывать себя ко мне.

— Да, это было полное упущение с моей стороны. — Я отхожу в сторону, открывая ей обзор улицы. — А теперь иди и покажи мне, на что ты способна.

— Я уже сделала это, Принц, — фыркает она, проталкиваясь мимо меня. — Когда обокрала тебя, помнишь?

О, я помню.

Я иду за ней следом, наблюдая, как она выглядывает из-за угла переулка. Я делаю шаг за ней, прежде чем ее рука нащупывает мою грудь и толкает меня назад, при этом она даже не удосуживается взглянуть на меня. Я не привык подчиняться приказам, не говоря уже о том, чтобы меня отпихивали в сторону. Но я выгибаю шею, проглатываю свою гордость и делаю шаг назад, чтобы прислониться к стене и понаблюдать за ее работой.

Несколько тележек с грохотом проезжают мимо входа в переулок, в котором мы стоим, но она не двигается с места, не желая того, что они продают. Через несколько минут я вижу, как ее плечи напрягаются, а тело наклоняется вперед в предвкушении. И тогда я понимаю, почему.

Когда мимо проезжает следующая тележка, она без раздумий врезается в нее. Размахивая руками, она сбивает на землю кучу разноцветных юбок. Если бы я моргнул, то не заметил бы легкого толчка, когда она засовывала юбку под тележку.

— Мне очень жаль, сэр! — Ее голос подскочил на октаву, прозвучав невинно и невежественно. Торговец ругается и поднимает глаза, чтобы определить виновника. Я борюсь с желанием сломать мужчине челюсть, когда его взгляд смягчается с каждой секундой, которую он проводит, жадно пробегая по ней глазами.

— Моя вина, мисс, — шелковисто произносит он, кладя руку ей на плечо. — Вы в порядке? Это было весьма неприятное происшествие.

— Теперь гораздо лучше, спасибо. — Мои глаза непроизвольно закатываются. Она наклоняется, чтобы поднять груду юбок и положить их обратно на тележку. — Мне так неловко!

— Не стоит, моя дорогая. — Его рука снова ложится ей на плечо, и я подумываю о том, чтобы сломать ее. — Послушай, если ты сейчас не занята…

— Вообще-то, она занята.

Проклятье. Я просто не мог держать рот на замке, не так ли?

Глаза торговца встречаются с моими, словно впервые замечая меня. Он не утруждает себя ответом, лишь отрывисто кивает в знак понимания. Бросив последний взгляд на Пэйдин, он поворачивается и продолжает катить свою тележку по улице, не обращая внимания на оставленную им юбку.

Пэйдин быстро подхватывает ткань с земли, прежде чем мужчина успевает обернуться и увидеть это. Затем она возвращается в переулок и приподнимает бровь, глядя на меня.

— Что? — выдавливаю я.

Она фыркает. — Мы собственники, да?

— Я приковал тебя к себе. Что скажешь?

Она наклоняет голову, подавляя улыбку, и начинает расправлять юбку. К счастью для нас, фасоны в Доре состоят из дышащей ткани, которая облегает тело. Юбка представляет собой не что иное, как большой лист ткани, украшенный завязками, благодаря чему Пэйдин легко надевает ее поверх своих тонких брюк.

— Вот так, — бормочет она. — Я бы покрутилась, но, боюсь, цепь не позволит.