Безрассудный (ЛП)

Я знал, что важна каждая секунду, но еще я знал, что из-за этого Денни серьезно влипнет… Особенно если Кира погибнет. Черт, пожалуйста, не дайте ей умереть.

— Уходи. Сейчас же, — сказал я ему.

Больше заботясь о том, чтобы остановить кровотечение, чем о возможном ущербе для головы Киры, я притянул ее к себе, укладывая голову на колени настолько аккуратно, насколько позволяла моя здоровая рука, и прижал край своей футболки к ране. Ткань мгновенно потемнела.

Глаза Денни стали еще шире, когда он посмотрел на меня.

— Нет. Я останусь с ней.

В его голосе слышалась ревность, но сейчас у нас не было на это времени. Сейчас нужно подумать о Кире.

Напуганный и раздраженный, я выплюнул:

— Ты же, блин, гений, разве нет? Твою тупую задницу упекут в тюрьму, если останешься. Ты, черт возьми, это понимаешь? Ты выбил из меня всю дурь, твоя девушка…

Я не закончил мысль, Денни меня перебил.

— Я не оставлю ее.

Глядя, как растет пятно крови на моей футболке, я закричал:

— Оставишь, черт тебя дери! Тебя скрутят и упрячут за решетку, твоей карьере придет конец! Ты этого, мать твою, хочешь? Думаешь, Кира бы этого хотела? — я сплюнул кровь, скопившуюся во рту, чтобы придать остроты своему аргументу. — Хватит со мной спорить и вали уже отсюда!

Денни, казалось, впервые заметил, что он хорошенько меня разукрасил. Он смотрел на меня, затем взглянул на свои руки.

— Господи… Что я наделал?

Я вздохнул. Нужно оставаться спокойным, если я хочу заставить его уйти.

— Ты ничего не сделал. Тебя вообще здесь не было. Ты меня понял? — я поднял бровь. Она болела. Черт, все болело.

Осторожно потянувшись к заднему карману здоровой рукой, я вытащил кошелек и бросил его Денни. Он, казалось, не понял, зачем я это сделал, поэтому пришлось объяснить, не забывая придерживать самодельный компресс Киры.

— Беги. Я скажу, что нас ограбили и все плохо кончилось. Скажу, что Кира пыталась меня защитить, и… и она… — я вздохнул и взмолился: — Денни, уходи, пока не поздно!

Не отрывая взгляда от Киры, Денни медленно встал.

— Помоги ей… Ты же останешься с ней?

Я кивнул, указав на дорогу.

— Да. Сейчас, пожалуйста, иди, пока никто не вышел на улицу.

Денни посмотрел на меня. Он был раздавлен. Хотел уйти, но еще больше хотел остаться и признаться во всем. К черту все. Я не позволю ему выбросить свою жизнь в мусорку только потому, что я довел его до ручки. Это моя вина, а не его.

— Кира хотела бы, чтобы ты ушел, — твердо сказал я. — Она не хотела бы, чтобы ты пострадал из-за этого. Не так, — мой голос смягчился: — Ты итак настрадался.

Денни снова посмотрел на Киру, лежащую у меня на коленях, и прошептал:

— Прости. Скажи ей, что мне очень жаль.

Еще один полный боли взгляд, и он побежал.

Чувствуя облегчение от того, что из-за этого он не окажется втянут в юридические передряги, я закрыл глаза. Затем собрался с силами и закричал:

— На помощь! Кто-нибудь!

Я продолжал кричать, пока несколько человек наконец не вышли во дворик посмотреть, что тут творится. Когда они заметили окровавленного меня и неподвижную Киру, то тут же зашевелились. С полдюжины мужчин и женщин побежали к нам, трое на ходу вытаскивали телефоны. Я едва не заплакал от облегчения. Они помогут Кире, они вылечат ее. Они должны.

— Что случилось? — первое, что они спросили, добравшись до меня.

Ложь сошла с языка легко и просто. Кто-то приложил к ее голове влажное полотенце, и я убрал испорченную футболку. Кто-то спросил, в порядке ли я. Я слышал свое бормотание о том, что у меня сломана рука, но внутри все онемело. Какой ужас. Что, если я и правда не выживу? Нет, я не… Нельзя… Нельзя, чтобы все закончилось так. Просто нельзя.

Когда приехала скорая, нас окружили парамедики. Они пытались забрать у меня Киру, но я упрямо держался за нее. Сейчас она жива. Если я отпущу ее… Кто знает, что может случиться?

Рядом со мной присел пожилой мужчина.

— Сэр, отпустите ее, чтобы мы могли ей помочь. Мы здесь, чтобы помочь ей.

Плохо соображая, я кивнул. Да, помогите ей.

— С ней все будет хорошо? — спросил я, хотя и догадывался, что они понятия не имеют.

Мужчина помоложе стал осматривать мои раны, пока Киру уносили.

— Она в хороших руках. Давайте посмотрим, как дела у вас.

Киру уложили на носилки, надели маску. Я видел, как маска запотела от ее дыхания. Слава богу, она еще жива. Ее погрузили в машину скорой, с громким хлопком закрылись двери. Я попытался встать.

— Подождите, я хочу поехать с ней. Я поеду с ней.

Однако меня осадили.

— Сидите смирно, сэр, вы тоже ранены. Мы положим вас на носилки, поедете в другой скорой. Прямо следом за ней, обещаю.

На меня вдруг навалилась дикая усталость. Я кивнул, но силы в этом кивке не было, голова просто упала и по инерции поднялась. Уронив тяжелую голову, я уставился на лужу крови, оставшуюся после Киры. У самого ее края лежало ожерелье, которое я вручил как прощальный подарок. Кровь уже обступила его, подбираясь к краям кулона, окружая его. Я слегка поскреб пальцами здоровой руки по шершавому бетону.