Безрассудный (ЛП)

Эван и Мэтт сели в машину, пока Гриффин придерживал дверь для Киры. Его лицо было освещено лишь наполовину, и я мог только представить, как он предвкушал эту поездку рядом, чтобы полапать ее. Я уже собирался сказать ему, чтобы он не мечтал об этом и поменялся местами с кем угодно, потому что Кира не будет сидеть рядом с ним. Но Кира как всегда всё решила, забравшись на переднее сиденье рядом со мной и Эваном. Гриффин в момент нахмурился, и я, улыбаясь ему, забрался в машину вслед за ней. Прости Грифф, никаких ласк в этой поездке тебе не светит.

Уставшая до безумия, Кира положила голову мне на плечо и отключилась, как только мы выехали на шоссе. Я чувствовал, как Эван взглядом прожигает во мне дыру, но я игнорировал его, сосредоточившись на дороге. Здесь не на что смотреть, Эван, клянусь.

Когда мы подъехали к «Питу», Кира всё ещё спала. Я припарковался рядом с фургоном Гриффина, чтобы выпустить всех из машины. Мэтт и Гриффин выбрались первыми, и я слышал, как Грифф оживленно рассказывал о том, как круто будет, когда «Чудилы» выступят на «Бамбершуте» в следующем году. Мэтт в кои-то веки был солидарен с ним.

Эван вышел и, что-то спросив у парней, наклонился ко мне:

− Хэй, Келлан мы зависнем у «Пита». Ты придешь?

Судя по его взгляду, он был готов заставить меня пойти туда силой, лишь бы я отлип от Киры.

Я посмотрел на нее, спящую на моем плече. Разбудить ее и тащить в бар было бы слишком, и оставлять одну в машине тоже было неправильно. Я не оставлю ее одну.

− Не, сегодня я пас. Надо ее уложить.

Эван молчал, продолжая пристально смотреть на меня. Он одолевали сомнения. Он понимал, что Кире нужно домой, но ещё он боялся, чем может закончится сегодняшний вечер, если я поеду с ней. Я не хотел, чтобы он думал о таких вещах. О том, что я способен на такое. Ничего не случится. По крайней мере, пока Кира счастлива с Денни.

После длинной паузы он наконец сказал:

− Аккуратнее, Келлан. Тебе же не нужна очередная Джоуи, и… Денни − наш друг, старина.

Хотя я понимал, о чем он говорит, слышать это от него было неприятно. Я поежился, когда задумался, как ему объяснить, кто мы с Кирой друг для друга. Что она значила для меня. Что Денни значил для меня. Что я никогда не поступлю так с ними. Трудно было подобрать слова, потому что мне действительно было до боли приятно прижимать Киру к себе сегодня. Гораздо приятнее, чем должно было быть. И мне хотелось обнять ее так снова.

Я заставил себя говорить так мягко, как только мог.

− Эван, я не собираюсь…

Не собираюсь что? Предавать Денни? Флиртовать с Кирой? Разве я уже не сделал это, просто позволив случиться всему этому сегодня? Чувство вины растекалось по моим венам, и я хотел закончить этот разговор, поэтому сказал Эвану то, что он хотел услышать.

− Не волнуйся. Может, я и заеду попозже.

Судя по улыбке на лице Эвана, он был доволен моим ответом и ждал, что я действительно приеду.

− Ладно, до скорого.

Он закрыл дверь, и я выдохнул и откинулся на спинку сиденья. Мне не нравилось то, о чем думал Эван, но я мог понять, почему он беспокоится. Меня никогда не волновали отношения других людей. В конце концов у всех отношений был срок годности, так что маленькая интрижка не была большой помехой. Но Денни и Кира − другое дело, они предназначены друг для друга. Мне нужно отступить и стать Кире другом, потому что именно в нем она сейчас нуждалась.

Мысли кружили ураганом в моей голове, пока я вез нас домой. Я хотел быть ей другом, хотел держать ее в своих объятиях, хотел, чтобы Кира и Денни были до неприличия счастливы. Три несовместимых желания. Я прекрасно осознавал, что если мы не прекратим то, что начали сегодня, то чем это закончится − никому неизвестно. Это разрушит не только Денни, но и каждого из нас троих. Но все будет иначе, если только я буду достаточно силен и не позволю этому зайти настолько далеко. Тогда, возможно, мы с Кирой могли бы стать достаточно близки как друзья, и они с Денни будут счастливы вместе. Возможно. Но для этого понадобиться огромная сила воли, а я никогда не был хорош в вопросах контроля своих желаний.

Когда мы въехали на подъездную дорожку, я заглушил машину и посмотрел на Киру, все еще мирно спящую на моем плече. Она так сладко спала. Я хотел погладить ее по волосам, прикоснуться к щеке, поцеловать ее в лоб. Во мне нарастало желание обнять ее, крепко прижать к себе. Рассказать ей, как много она значит для меня, что только она одна видела меня настоящего, что только ей я был небезразличен. По правде сказать, Кира также была мне небезразлична, и это пугало меня до чертиков. Она мое лекарство и боль, завернутые в одну, красивую упаковку… она не моя.

Но ничего из этого я не мог ей сказать, поэтому просто смотрел на нее и благодарил все перипетии судьбы, которые привели ее в мою жизнь.

Через мгновение она потянулась, зевнула и подняла голову с моего плеча. Было приятно снова взглянуть в эти глаза, но боль от того, что я не могу и не должен прикасаться к ней, ранила меня всё больше с каждой секундой.