Безрассудный (ЛП)

Она прислонилась к моему плечу, пока я строчил мысли на бумаге. Я обнял свободной рукой ее за плечи и Кира с облегчением выдохнув обвила руками меня за талию. Я готов был умереть от счастья прямо здесь и сейчас. Объятия продолжались всю неделю. Мы обнимались, когда ждали пока сварится кофе с утра, мы обнимались, сидя у телевизора перед Кириной сменой, я держал ее за руки, мягко поглаживая пальчики. Всякий раз, когда мы так делали я совершенно не помню, что мы смотрели. Потому что ее руки, ее нежная кожа были моей единственной заботой. По вечерам, когда Кира не работала я пропускал встречу с парнями и мы заказывали пиццу и смотрели фильмы. Я крепко прижимал ее к себе, она вытягивала ноги вдоль подушек. Расслабившись, ее голова покоилась на моем плече, а я закрывал глаза от удовольствия.

Пока никто из нас не поднимал эту тему, мы могли притворяться что не делаем ничего плохого. Но если дома мы были достаточно близки, то на работе держали дистанцию. Я не хочу, чтобы люди болтали о нас, распускали сплетни, не хочу, чтобы Эван доставал расспросами. Кроме того, моменты нашей близости были очень личными. И никого не хотелось посвящать в это.

Единственный раз, когда я позволил себе больше, чем случайное прикосновение, так это когда Гриффин устроил в баре танцевальный фестиваль и собирался замучить Киру своими танцами. Я вмешался и закружил ее в танце вместо него.

Я чувствовал себя ужасно виноватым каждый раз, когда звонил Денни. Получается я за его спиной делал не совсем правильные вещи. Клятва трещала по швам.

А еще разговоры Киры и Денни были болезненным напоминанием что у них это серьезно и навсегда, а между мной и Кирой это временно. Всё изменится, как только Денни вернется. Она будет обнимать его, не меня… как и должно быть. Тем не менее каждый день в моей голове тикали условные часы, предупреждающие что время для меня, вскоре выйдет и что нужно закончить всё сейчас, пока еще не слишком поздно, пока это вообще возможно. Хотя, я уже привязался. Кира стала моей зависимостью.

— Не хочу возвращаться домой. Пошли зависнем у Келлана.

Услышав свое имя, я посмотрел в сторону Гриффина.

Он улыбался мне и кивал как будто его предложение было для меня самым заманчивым из всех что слышал. Мы отыграли концерт в центре города и в настоящий момент пытались загрузить с Эваном его барабаны в фургон Гриффина. Я изо всех сил старался скрыть раздражение на лице, потому что до сих вклад Гриффина в общее дело ограничился игрой на несуществующей гитаре и раздачей автографов. Которые у него никто не просил.

— Почему ко мне? Нам всё равно нужно отвозить всё это к Эвану, может там и останемся?

Эван похлопал меня по плечу в ответ.

— Не могу, чувак. У меня свидание.

Я удивленно моргнул:

— Сейчас два часа ночи.

Он пожал плечами, аккуратно загружая барабанные тарелки.

— Время не ждет, Келл, — я нахмурился, когда подумал, что совсем недавно у меня бы вероятно тоже было своего рода свидание. На одну ночь.

— Хорошо, хорошо… Но Кира будет спать, когда мы придем, поэтому вы двое должны вести себя тихо, — я указал на Мэтта и Гриффина. Мэтт пожал плечами, тогда как на лице Гриффина появилась маниакальная улыбочка. Я переключил свое внимание на него.

— Если будешь к ней ломиться, я надеру тебе зад.

Грифф нахмурился, когда буркнул:

— У тебя неправильное представление о нашей дружной банде. Разве мы не должны делиться всем, а?

Эван, Мэтт, и я хором ответили ему:

− Нет.

Мы с Эваном рассмеялись, а Мэтт добавил:

— Никто не хочет делиться с тобой братан. И тебе очевидно стоит поменьше делиться, а то зараза скоро распространится на половину Сиэтла.

Гриффин подарил Мэтту мрачную улыбку.

— Да ты как я погляжу чертов юморист. Ха-ха, блять. Умираю со смеху.

С совершенно серьезным видом Мэтт добавил:

− Сифилис — это не смешно, чувак.

Гриффин огляделся чтобы чем-нибудь запулить в брата, но единственное что было поблизости, это его гитара. Поэтому он лишь пнул камешек в сторону Мэтта.

— У меня нет этого дерьма. Я реально чист братан. Только на прошлой неделе проверялся.

Пока Мэтт корчился от того с каким серьезным видом оправдывается его брат, Грифф сказал:

— И вообще мне даже проверяться не нужно. Я пью апельсиновый сок каждый день.

Мы все установились на него в непонятке. О чем он вообще говорит? Мэтт первым догадался, о чем говорил Гриффин. Загибаясь от смеха, он произнес:

— Сифилис, тупица. Не цинга.

Гриффин всё еще выглядел смущенным, в то время как мы хохотали в голос.

Он повернулся и сел в машину надувшись пока мы загружали последние вещи.

Мы отвезли инструменты к Эвану и приехали ко мне. Я напомнил Гриффину что он должен ходить на цыпочках. Потому что обычно он передвигался примерно, как грузовой поезд. Он смотрел на меня изображая маленькие шаги. Когда эти его шаги устремились наверх, я пальцем указал ему оставаться внизу.

— Мне надо отлить, — прошептал он.

Я указал на коридор, который вел мимо моей кухни.

— Используй другую ванну.

Он удивленно произнес:

— У тебя что есть еще одна ванная комната?