Безрассудный (ЛП)

Ее глаза были великолепны в лунном свете — этот глубокий, темно-зеленый цвет, окруженный золотисто-коричневыми вкраплениями. Они блестели от страха, но за тревогой я отчетливо видел привязанность. Глубоко укоренившуюся привязанность… ко мне. Этот взгляд объяснял всё без единого слова. Отпустив руку Киры, я провёл пальцем по ее щеке.

— Кира… Все у него есть, прямо здесь.

Глаза не лгут, а твои говорят, что ты любишь меня.

— Что мы делаем, Келлан?

Она взглянула на дом, словно боялась, что Денни услышит нас. Может, и стоило бы. Может нам нужно войти в дом рука об руку, разбудить его и сказать, что жизнь, которую он знал, закончилась. Что мы оба предали его.

Мое сердце замерло от одной только мысли. В голове зазвучал голос из прошлого, закрутились воспоминания: Денни с разбитой губой, опухшей и окровавленной «благодаря» моему отцу. Это был удар, предназначавшийся мне. Рука Денни, лежавшая на моем плече, пока я дрожал от страха за то, как отец отомстит за такое спасение. Денни же не боялся. Ни капельки. «Я буду с тобой, Келлан. Я буду здесь рядом с тобой», — говорил он мне. И вот так я отплатил ему? Разорвав его отношения в пух и прах? Нет, я не могу встретиться с ним. Лучше сбежать…

— Я могу завести мотор, и мы окажемся в Орегоне еще до рассвета.

Я такой трус. Было видно, как Кира представляет это — мы уезжаем в закат, сбегая от проблем, не оглядываясь на те руины, которые оставили на своем пути. Пока мы неотрывно смотрели друг на друга, я заметил, что Кира стала дышать более часто и поверхностно. Ей словно было больно дышать, и она согнулась пополам, будто ее вот-вот стошнит. Она не сможет сделать это, не сможет оставить его. Она никогда его не бросит. Я жил фантазиями… Но здесь так хорошо, я тоже еще не готов уйти.

Я гладил ее волосы, стараясь ее успокоить.

— Эй. Дыши, Кира, всё в порядке… Дыши, — взяв ее лицо в свои руки, я пытался вернуть ее в реальность. — Смотри на меня. Дыши.

Она пристально смотрела на меня, дыхание замедлялось и постепенно выравнивалось. Едва она моргнула, по щекам покатились слезы.

— Нет, так нельзя. Мы с ним слишком срослись. Мне нужно время. Я не могу пока об этом говорить.

Ее реакция на мысль о том, чтобы оставить его, окончательно рассеяла иллюзию, в которой я жил. Я был небезразличен Кире, она меня даже любила, но она не бросит его. Не сможет. Знаю, она еще не готова думать о выборе, но еще я знаю, что, когда она сделает выбор… Это буду не я.

Я кивнул, но чувствовал, насколько хрупким было это слово «мы», как оно размывалось и таяло на глазах. Я чувствовал, что у нас осталось очень мало времени… Наверное, Кира заподозрила, что я могу прийти к такому выводу, поэтому она прошептала:

— Прости меня, Келлан.

Я попытался улыбнуться, хотя было безумно больно.

— Не надо… Не извиняйся за то, что любишь.

Притянув ее к себе, я поцеловал Киру в макушку. Постепенно осознавая ужас реальности, я знал, что нужно делать. Я всё это начал, я и закончу. Только я и могу. И я должен сделать это как можно скорее, прежде чем Денни решит эту жуткую головоломку, прежде чем наш секрет будет раскрыт.

И единственный способ удержать Денни от поисков правды — исключить необходимость ее поиска вообще. Уничтожить источник подозрений, — вот что я должен сделать.

— Не волнуйся, Кира. Я что-нибудь придумаю. Даю слово, я все улажу.

Прежде чем Денни поймет в чем дело, я уйду, и на этот раз уйду навсегда. Мы не станем причинять ему боль. Он никогда не узнает, что произошло. Эта тайна умрет вместе с нами. Я унесу его боль с собой, и твою унесу. Я возьму эту боль на себя. Мне не привыкать.

Мы оставались в машине до тех пор, пока первые лучи солнца не окрасили небо в розовый цвет, как бы обещая, что солнце вот-вот выглянет. Обещание… Такое обманчивое слово. Оно вселяет надежду, но бывает так, что надежды просто нет. По крайней мере для меня. А иногда можно дать кому-то надежду, но в обмен похоронить свою. И это чертовски трудно. Как добровольно отрезать себе руку или ногу. Но опять же, если бы это было так легко, каждый бы смог.

Ненавидя ускользающее от нас время, я озвучил наши общие мысли.

— Тебе пора идти в дом.

Кира моментально среагировала на слово «тебе», а не «нам». Резко отстранившись, она испуганно глядела на меня.

— А ты? Разве ты не пойдешь?

В конце концов, так все и будет, с тобой буду не я.

— Мне нужно сначала кое-что сделать.

— Что? — спросила она удивленно.

Улыбаясь, я ушел от ответа. Пока не могу сказать. Она будет спорить, говорить, что я ошибаюсь, но это не так. Я знаю, к чему это приведет. Всё было очевидно. Она любила меня, но недостаточно, чтобы оставить его. Мы растопчем Денни… И ради чего? Ради призрачных фантазий. Я не хочу этого и знаю, что Кира тоже не хочет.

— Ступай… Все будет хорошо.

Я нежно поцеловал Киру, а после наклонился чтобы открыть дверь.

— Я люблю тебя, — прошептал я, когда она вышла. Навсегда.