Безрассудный (ЛП)

Хоть одежда на мне была чистой — я успел выстирать и высушить ее и себя прошлой ночью, пока работал над песней, — все равно хотелось избавиться от нее. Ведь это всё та же одежда, что была на мне в нашу с Кирой последнюю встречу. Дойдя до верхней ступеньки лестницы, я услышал, как открывается дверь. Я поднял глаза как раз вовремя, чтобы увидеть Киру, выходящую из ванной. Она выглядела свежей с распущенными каштановыми волосами, раскинувшимися по ее плечам. Ее пухлые губы сияли розовым, а щеки окрасились нежно-персиковым румянцем. Таким, как если бы она смущалась. Всё в ней было идеально… за исключением глаз. Этим утром в ее омутах было больше темно-карего, чем зеленого, и они выглядели такими же уставшими, как и мои. Когда они вдруг наполнились слезами, я подумал, что нас мучает одно и тоже. Это хорошо или плохо?

Ободряюще улыбнувшись, я поздоровался с ней как обычно.

— Утречко.

Интересно могла ли она догадаться, но про себя я всегда добавлял: «красавица».

Я пошел навстречу к ней, но для Киры, похоже, это было слишком медленно. Она побежала и буквально кинулась в мои объятия. Уткнувшись головой в мое плечо, Кира разрыдалась. Не на такую реакцию я рассчитывал. Но держал ее крепко, пока сквозь рыдания она говорила:

— Я думала, ты уехал. Я решила, что больше никогда тебя не увижу.

Чувствуя себя идиотом из-за долгого отсутствия, я нежно поглаживал ее по спине.

— Прости, Кира. Я не хотел тебя расстроить. Мне нужно было кое-что уладить.

Она отстранилась, затем ударила меня в грудь. Ее глаза горели, когда она отрезала:

— Ну смей так делать! — забавляясь тем, какая она милая, когда злится, я положил руку ей на щеку. Ее гнев исчез, когда она посмотрела на меня и уже более мягко добавила: — Не смей так меня бросать…

По тому, как Кира это сказала, было ясно, что она всё же думала, что однажды я уйду от нее. И была права и не права одновременно. Я оставлю ее, чтобы спасти. Чтобы сохранить отношения с мужчиной, которого она заслуживает, с тем, кого действительно хочет.

Но сначала я попрощаюсь.

— Не буду, Кира. Я просто так не исчезну.

Я закончу наши отношения.

Пока я гладил ее по щеке, Кира изучала мои глаза. Мне нравится, когда она так смотрит на меня. Я мог бы утонуть в ее постоянно меняющих цвет омутах. Вдруг Кира произнесла слова, которых я ждал всю жизнь.

— Я люблю тебя.

Слова были такими простыми, что их может сказать едва говорящий ребенок, но они обладают такой мощной силой… Они могу рушить жизни. И на меня они подействовали немедленно. Глаза защипало от непрошенных слез. Я закрыл глаза и по щекам покатили две одинаковые слезинки. Я хотел рыдать и смеяться одновременно. Радость и боль кружили во мне в мучительной агонии. Я понятия не имею, что из этого сильнее. Она любит меня. Кто-то любит меня.

Я почувствовал, как Кира смахнула влагу с моих щек.

— Я очень, очень… люблю тебя.

Искренность в ее голосе, печаль, сострадание, восторг… все это заставило мою душу сжаться в комок. Я хотел упасть на колени, обхватить ее руками и никогда не отпускать. Как я могу оставить единственного человека, который признал, что любит меня? Когда я открыл глаза, из них снова хлынули слезы.

— Спасибо. Ты не знаешь, как я хотел… Сколько я ждал…

Я едва мог говорить сквозь поток эмоций, разрывающих меня на части и в то же время исцеляющих меня. Кира не дала мне закончить. Она не нуждалась в объяснениях, ведь она и так знала о моем смятении, о моей жизни, полной боли. И сейчас хотела, чтобы я не чувствовал пустоту своего одинокого, бессмысленного существования. Она хотела показать мне свою любовь, и я… хотел позволить ей сделать это.

Подняв голову, она остановила мое болезненное откровение нежным поцелуем. Я погладил ее по щеке другой рукой, наслаждаясь теплом. Осторожно потянув меня за шею, Кира словно просила следовать за ней. Наши губы все еще двигались вместе. Она провела нас в спальню и остановилась у кровати. Не говоря ни слова, мы лишь на мгновение оторвались друг от друга. Я любовался ее обнаженным телом — стройным, прекрасно сложенным, но таким мягким и возбуждающим.

— Ты такая красивая, — прошептал я, гладя ее волосы.

На этот раз она не краснела от моих комплиментов, а лишь тепло улыбнулась. Прижавшись губами к ее губам, я осторожно уложил ее на кровать. Я не хотел торопить события. Я хотел выучить каждый изгиб ее тела наизусть. Я хотел слышать каждый звук, который она издаст, когда я прикоснусь к ней так, как давно желал. Я хотел понимать, что означает каждый этот звук. Хотел доставить ей удовольствие, подарить ей мгновение, которое она никогда не забудет, которое навсегда останется и в моей памяти.