Безрассудный (ЛП)

Адам вошёл первым. Запах ударил его, словно кулак, заставив поморщиться. Пот, выпивка и никотин. Даже при минимальном освещении Адам смог разглядеть, что это была своего рода спальня. Он помог Ною войти внутрь, затем прижал палец к губам, напоминая ему, чтобы тот вёл себя тихо и прислушался. Хотя вокруг итак царила тишина. Адам подошёл к стене и нажал на выключатель.

Грязное одеяло лежало на голом матрасе, сдвинутом перед деревянным изголовьем с глубокими царапинами. На кривой прикроватной тумбочке стояла пепельница, а в комоде не хватало двух ящиков. Кто-то взял зеркало и поставил его на стул под углом к кровати.

Адам покачал головой, жестом приглашая Ноя следовать за ним. Они проигнорировали закрытую дверь напротив, решив сначала осмотреть кухню и гостиную. Обе выглядели обыденно. Кладовки были пустыми, диван продавлен, но ничего криминального, чтобы вешать три замка и задёргивать шторы на окнах.

— Может, тебе лучше остаться здесь, — сказал Адам, вернувшись к закрытой двери и отметив много замков, хотя ни один из них не был заперт.

Ной тяжело сглотнул, но затем расправил плечи, сжав рот в мрачную линию.

— Нет. Открой её.

Адам настежь распахнул дверь. В глубине души он надеялся, что они не найдут ничего, кроме ещё одного испачканного матраса, но он ошибался. Какой бы грязной и отвратительной ни казалась вся хижина, эта комната была девственно чистой – детская фантазия обычного мальчика, воплощённая в жизнь.

В центре комнаты стояла кровать в форме машины. Ковёр с дорожками, проложенными через воображаемый город, и маленькие машинки были разбросаны по комнате рядом с ящиком для игрушек, переполненным мягкими игрушками и играми. Но в идеальной комнате было два предмета, которые резко выделялись из общей картины. Ограничители на кровати и камеры, установленные в четырёх углах комнаты.

Ноя вырвало в коридоре, а затем его начало яростно трясти. Адам схватил его за плечи.

— Ной, посмотри на меня.

Взгляд Ноя оставался расфокусированным, вероятно, он застрял в ярком воспоминании, из которого не мог выбраться. Адам попытался встряхнуть его, но тот только покачнулся на ногах. Не зная, что делать дальше, Адам дал Ною сильную пощёчину. Ной в панике перевёл взгляд на Адама, словно не мог вспомнить, где он находится и что с ним происходит.

— Детка. Слушай меня очень внимательно. Сосредоточься на моём голосе и дыши. — Ной уставился на него, подражая глубоким вдохам Адама. — Я хочу, чтобы ты вышел на улицу и сел в машину. Можешь сделать это для меня? Мне нужно всё убрать.

Ной смотрел на рвоту на полу, как будто не знал, как она там оказалась. Может быть, он и не знал.

— Иди. Я выйду сразу за тобой. Обещаю. Вот. Возьми ключи.

Когда Ной не потянулся за ними, Адам взял его руку и опустил их в его ладонь, загибая пальцы вокруг стали.

— Иди. Иди.

Как только Ной вышел из комнаты, Адам принялся за уборку беспорядка, который они устроили, благодарный за то, что на стойке всё ещё лежали бумажные полотенца, хотя, судя по всему, они не использовались для уборки. Когда Адам закончил вытирать рвоту Ноя, он убрал мусорный пакет и заменил его, а затем завязал использованный и бросил его за окно, чтобы забрать с собой. Но он не ушёл.

Ему нужно было проверить, ведётся ли запись. Если Гари записывал, он должен был где-то монтировать видео. Делать это в своём доме, далеко от места съёмок, казалось непрактичным. Адам медленно, методично прошёл по дому, не торопясь, открывая все двери и шкафы. Он нашёл его в том, что выглядело как бельевой шкаф. Сложная установка, похожая на те, что используются в многоэтажных домах, хотя надеялся, что разрешение здесь лучше.

У Адама не оставалось другого выбора, кроме как забрать весь жёсткий диск. У него не было возможности клонировать его или даже скачать то, что там было. Оставалось только надеяться, что того, что у них уже есть, хватит для идентификации других игроков, и Адам сможет просто убить Гари, пока тот не стал проблемой.

Со своими находками он вернулся к «роверу», бросив мусорный пакет в багажник вместе с жёстким диском. Ной сидел, глядя прямо перед собой, сцепив пальцы на коленях, по его лицу текли слёзы. Как только Адам скользнул на водительское сиденье, Ной сказал:

— Мне жаль.

— Что? За что? — хмуро спросил Адам.

— За то, что меня вырвало? За то, что испугался? За всё? У нас только что был наш первый секс, а ты убираешь мою рвоту. Господи.

Адам моргнул, пытаясь увидеть взаимосвязь между этими вещами, но совершенно не понимая сути.

— Мы едем домой, и ты не пойдёшь сегодня на работу. Мне плевать, что подумает Гари. Что-то на одном из этих жёстких дисков даст нам то, что нам нужно, а если нет, я начну отрезать от него по кусочку за раз, пока он не назовёт их имена. Ты туда не вернёшься. — Когда Ной открыл рот, Адам покачал головой. — Это не обсуждается. Ты уходишь из этого места.

— Но мой трейлер...

— Ты переедешь ко мне.

Ной покачал головой.

— Нет. Я не отдам свой трейлер, даже если мы будем жить вместе. Не отдам. Это тоже не обсуждается.

Адам удивлённо посмотрел на панику, вновь прозвучавшую в голосе Ноя.