Безрассудный (ЛП)

Затем отправился на кухню, открыв все ящики и шкафы, помимо того, что находился над холодильником. Это было бы последним средством. Адам должен где-то хранить алкоголь. Открыв морозильник, он издал торжествующий возглас. Бутылка водки высшего сорта, всё ещё запечатанная. Ной без раздумий открыл её, сделал два больших глотка, чувствуя, как алкоголь обжигает желудок, и молясь, чтобы воспоминания отступили, как это было раньше. Ной взял бутылку с собой в постель, прижимая холодное стекло к груди, и продолжил смотреть мультфильмы, стараясь не думать ни о чём тяжелее, чем «Ох, уж эти детки» и «Черепашки-ниндзя».

Чем больше Ной пил, тем больше наслаждался мультфильмами своего детства. К тому времени, когда дверь квартиры распахнулась, Ной был уже совершенно пьян. Когда Адам поднимался по лестнице, услышал странный шуршащий звук и остановился, увидев бутылку водки.

— Вижу, ты нашёл заначку моего брата.

Ной пожал плечами, тело онемело.

— Какого брата? У тебя их около дюжины.

Адам хмыкнул.

— Арчера. Нашего дегенерата, любителя азартных игр. Он очень гордится своей ролью. — Адам поставил два пластиковых пакета с продуктами на кровать, отодвинув ноутбук, чтобы сесть. — Насколько ты пьян?

Ной держал большой и указательный пальцы на расстоянии около дюйма друг от друга.

— Изрядно пьян. Ты меня бросил.

Адам не вздрогнул от обвинения, прозвучавшего в его словах.

— Я был в бешенстве. Вне себя от ярости. Я знал, что не могу контролировать себя, а ты и так был в стрессе, поэтому поехал прокатиться, покатался по округе и послушал злобную музыку. Потом позвонил папе и спросил его, что мне делать с тобой.

— Что тебе делать со мной? — повторил Ной, задаваясь вопросом, не прозвучало ли это грубо только потому, что его мозг замариновался.

Адам вздохнул.

— Не... с тобой. Для тебя? Я не знаю, как помочь тебе пройти через это. Я хочу помочь тебе.

Слёзы навернулись на глаза Ноя от искренности его голоса.

— Что он сказал?

Адам усмехнулся.

— Кучу всякого бреда о вернувшихся воспоминаниях и о том, что тебе нужно проработать их с психотерапевтом, и что я не имею достаточной квалификации, чтобы справиться с тем, через что ты проходишь.

Сердце Ноя сжалось в груди.

— Ох.

— Да, ох. Так что я повесил трубку и позвонил Каллиопе, — насмешливо хмыкнул Адам.

Ной смахнул слёзы со щеки, удивляясь, что у него вообще что-то осталось.

— Что она сказала?

Адам достал свой телефон, читая с него, словно какой-то список.

— Она сказала завернуть тебя как... буррито из одеяла? Купить твои любимые блюда. Обнять тебя, если ты этого хочешь. Оставить тебя в покое, если не хочешь. Каллиопа сказала, что если ты хочешь весь день лежать в постели и плакать, я должен позволить тебе, но не должен оставлять тебя одного, чтобы справиться с этим. Так что я заехал в магазин, а потом вернулся так быстро, как только мог.

У Ноя щемило в груди. Адам позвонил двум людям, чтобы узнать, что делают люди, когда другим больно. Разве это не романтично? Что, черт возьми, Ной знал о романтике? Это было приятно.

— Что в пакетах?

Адам немного просветлел.

— Я не знал, что тебе нравится, поэтому, — он поставил пакеты в центр кровати, — я взял всего понемногу.

Когда между ними на кровати появилась куча конфет, раздался негромкий смех. Так много шоколада — дешёвого и дорогого, который Ной никогда не мог себе позволить, а также чупа-чупсы, леденцы в виде соски, жевательные конфеты твиззлеры, и мармеладная шведская рыбка. Словно воплощённая в жизнь фантазия каждого ребёнка.

— Если тебе ничего из этого не нравится, просто скажи, что ты хочешь, и я смогу устроить доставку сюда в течение часа. Всё что угодно. А если ты голоден, мы можем заказать всё, что захочешь.

— Всё хорошо. Мне нравится всё. Кроме шведской рыбки. Они все твои.

Чтобы доказать свою точку зрения, Ной схватил шоколадку и развернул её, откусив кусочек, с удивлением обнаружив, что проголодался и сладкое лакомство пришлось как нельзя кстати.

Адам взял бутылку водки с колен Ноя, но не убрал её, а просто сделал глоток и поставил её обратно между ними.

— Ты не собираешься читать мне лекцию о том, как нехорошо запивать свои проблемы? — спросил Ной.

— Нет. Если это то, что тебе нужно, чтобы справиться, тогда я буду охранять тебя, пока ты это делаешь.

Сердце Ноя заныло, и подбородок уже в тысячный раз за день снова задрожал.

— Спасибо.

Адам кивнул. Через минуту он сказал:

— Мои родители жестоко обращались со мной, когда я был маленьким, до того, как мой отец усыновил меня. Это было ужасно. На уровне документального фильма Netflix. Но даже тогда я знал, что отличаюсь от других, потому что другие грустили, боялись и плакали. А я просто чувствовал ярость.

— Ты всё помнишь? — спросил Ной, одновременно печалясь за Адама и немного завидуя тому, что он избежал мучений, связанных с тем, что прошёл Ной.