Безрассудный (ЛП)

— Может мне нравится смотреть на тебя? — усмехнулся Адам.

Ной улыбнулся, словно не мог удержаться.

— Сегодня я выгляжу хреново.

— Ты всегда милый, — возразил Адам, наблюдая, как румянец расплывается по щекам Ноя.

— Все психопаты так хорошо флиртуют? — полушутливо спросил Ной.

— Честно? Да. Вот почему люди всегда говорят, как очаровательны серийные убийцы. Мы очень хорошо умеем притворяться. Но это всё актёрство. Большую часть времени мы врём. Но в данном случае я говорю правду. Мне нравятся черты твоего лица. Твои карие глаза, твои веснушки, твои губы. Мне нравится смотреть на тебя.

— О, боже, прекрати, — сказал Ной сквозь смех, закрывая половину лица рукой. — Ты меня смущаешь.

— Я знаю. Ты покраснел, — сказал Адам, откинувшись назад, чтобы лучше рассмотреть Ноя.

Ной снял солнцезащитные очки, бросив их на стол. Адам увидел, как люди подоставали телефоны, включив камеры, и понял, что они не смогут устоять, чтобы не запечатлеть их двоих и то, какими влюблёнными они выглядят.

На мгновение Адам пожалел, что не способен полюбить кого-то. Если бы он мог хоть кого-то полюбить, то это был бы Ной. Только Ной. Но он не мог. Он мог только защищать его, баловать и кормить блинами и удовлетворять оргазмами. Адам надеялся, что этого будет достаточно. Он надеялся, что Ной никогда не передумает, потому что, по правде говоря, не собирался его отпускать. Он не мог. Он уже предупредил Ноя. И надеялся, что тот принял предупреждение всерьёз.

— Будь готов к новому шквалу подписчиков и тегов в Instagram, — пробормотал он, не глядя на любителей папарацци.

— Почему они ловят нас только тогда, когда я выгляжу как смерть, а ты – как секси? — спросил Ной.

— Во-первых: ты всегда сексуальный, а во-вторых: потому что у меня есть привычка кормить тебя, когда тебе грустно.

— Ты всё ещё будешь хотеть меня, если я буду толстым и счастливым?

Адам снова ухмыльнулся, засунул в рот сразу целый кусок бекона, прожевал и проглотил, после чего сказал:

— Мы будем толстеть вместе.

Ной рассмеялся.

— Я бы, может, и согласился, но, думаю, твои фанаты будут в истерике.

Улыбка Адама померкла, когда он наклонился поближе.

— Да пошли они. К черту всех, кроме тебя. Твоё мнение — единственное важное. Так что не меняй своего мнения обо мне. Хорошо?

В голосе Адама трудно не услышать угрозы, но взгляд Ноя был твёрд, когда он сказал:

— Я никуда не уйду.

Адам снова откинулся на спинку кресла.

— Хорошо.

Они закончили есть, и Адам оплатил счёт. В дороге Ной синхронизировал свой телефон с аудиосистемой «Ленд Ровера» и поделился с Адамом своей любовью к музыке восьмидесятых, и радовался, когда тот узнавал песни.

— Мой отец большой поклонник музыки восьмидесятых. Он вырос на ней, и мы тоже, — сказал Адам.

Ной улыбнулся.

— Моя приёмная мама, Лесли, любила всё из восьмидесятых. Одежду, макияж. У неё были светлые волосы, уложенные волнами на макушке. Так же, как на её фотографии в школьном альбоме. Она познакомила меня с поп-музыкой и музыкальными группами. Майкл Джексон и Тиффани. Poison. Бон Джови. Я любил бывать у неё дома. Там всегда были вечеринки. Торт на завтрак, неожиданные поездки на пляж, пропуск школы, чтобы остаться дома и смотреть фильмы.

— Почему ты не остался с ней? — спросил Адам.

Ной посмотрел в окно.

— Она умерла. Передозировка наркотиков. Она пристрастилась к таблеткам. Оксикодон, морфин, фентанил. У неё было биполярное расстройство, но до последнего никто не знал. Они сказали, что Лесли занималась самолечением. Я был слишком мал, чтобы заметить, насколько она была не в себе, мне едва исполнилось двенадцать. Я просто думал, что она весёлая, понимаешь?

Адам взял Ноя за руку и сжал. Адам на самом деле сильно усложнил жизнь Ноя, когда убил его отца. Может быть, Томасу стоит обратить более пристальное внимание на сопутствующий ущерб, который они оставляли после себя. Дети не виноваты в том, что их родители были чудовищами.

Въезжая на подъездную дорожку к дому Адама, у Ноя разбегались глаза при виде роскошного поместья с огромным гаражом и раскидистыми садами.

— В этом доме живёт один человек?

Адам усмехнулся.

— Теперь да. Какое-то время в нём жили я и мои братья, три очень специализированные няни, четыре домработницы, повар, инструктор по боевым искусствам, иногда эксперт по оружию, а однажды даже профессиональный метатель ножей.

— Твой отец основал школу-интернат для убийц, — размышляет Ной.

Адам никогда не задумывался об этом. У него определённо было странное воспитание, но, как сказал Ной, он не замечал этого, пока это не стало очевидным.

— Что-то вроде этого.

Адам взял Ноя за руку, а потом толкнул входную дверь. Они прошли всего около десяти шагов, когда Ной замедлился, вертя головой по сторонам, рассматривая сводчатые потолки и богато украшенную мебель.

Адам потащил его за собой.