Безрассудный рыцарь

Среди нас воцаряется тишина. Даже узнать побольше о моих выходных с Джоди уже недостаточно, чтобы отвлечь Стеллу.

Секунды тикают, каждая кажется длиннее предыдущей, пока я смотрю на двери, мое сердце подпрыгивает к горлу каждый раз, когда кто-то проталкивается в них.

Рука Стеллы по-прежнему крепко сжата в моей, и, к счастью, я могу получить от этого немного силы.

Я молюсь о том, чтобы каждый раз, когда появляется врач или медсестра, они искали нас и сообщали какие-то новости.

Разочарование и тоска переполняют меня, когда они неизбежно обращаются к кому-то другому, но как только имя мамы слетает с губ врача, мной овладевает только ослепляющий страх.

У меня кружится голова. Кровь шумит у меня в ушах с такой силой, что я едва слышу слова, слетающие с губ доктора, когда он объясняет состояние мамы.

Я выделяю несколько слов, но этого недостаточно, чтобы полностью понять, что происходит на самом деле.

— Усталость… стресс… обезвоживание… не торопитесь…

Я смотрю на Галена и Стеллу, они кивают, и на их лицах появляется облегчение.

— П-подождите, — говорю я, поднимая руку. — Она в порядке?

Доктор пристально смотрит на меня, вероятно, удивляясь, зачем он потрудился объяснить все, что он только что сделал, чтобы я не слушал, но к черту все это. Он не тот, кто прошел через все, что я пережил.

— Я не могу сказать этого на сто процентов. Мы ждем, когда ей сделают еще одно сканирование, но, судя по всем нашим тестам, так оно и есть. Твоей маме сделали серьезную операцию, за которой последовало довольно интенсивное лечение. Ее организм все еще восстанавливается. Ее прогноз может показаться положительным, но ей все равно нужно будет привыкнуть к побочным эффектам и истощению.

— Вот дерьмо, — вздыхаю я, прислоняясь спиной к стене, мое сердце бешено колотится в груди.

Стелла тут же появляется, ее мягкое успокаивающее прикосновение касается моего плеча.

— Все нормально. Она в порядке.

— Могу я увидеть ее? — Спрашиваю я, глядя мимо Стеллы на доктора.

— Да, но только один из вас. Вскоре мы переведем ее в палату, и тогда она сможет принимать больше посетителей.

— Палата? Но ты только что сказал, что она в порядке.

— Мы должны быть уверены. Твоя мама через многое прошла, так что остальное пойдет ей на пользу. Следуй за мной, я отведу тебя к ней.

Я быстро двигаюсь вперед, чтобы сделать, как он говорит, но мой взгляд останавливается на Галене, и реальность обрушивается на меня, когда я вижу беспокойство на его лице.

— Дерьмо. Возможно тебе следует—

— Нет, — уверяет он меня твердым и непреклонным голосом. — Тебе нужно идти. Просто скажи ей, что мы здесь и что мы любим ее.

Я киваю, не в силах говорить из-за кома в горле, и поворачиваюсь к доктору.

— Тоби, — выдыхает мама, когда доктор откидывает занавеску, и я нахожу ее лежащей там, слабой и уязвимой.

Мое сердце подпрыгивает к горлу, когда мне в очередной раз напоминают о том, насколько это серьезно. Возможно, ей и дали понять, что все в порядке, но я с болью осознаю, что все может измениться в мгновение ока.

В какой-то момент они были менее чем уверены, что мы вообще зайдем так далеко. На данный момент каждый день действительно является благословением.

Подбегая к ней, я падаю на стул и беру ее руку в свою.

— Доктор сказал, что ты здесь, потому что ты истощена, мама, — отчитываю я, давая ей понять своим тоном, как я к этому отношусь.

Она смотрит на меня, круги под глазами тяжелые и темные, кожа бледная.

— Я переусердствовала, — признается она. — Я просто очень хочу во всем разобраться, чтобы мы могли двигаться дальше.

— Это произошло из-за него?

— Просто есть вещи, которые нужно уладить в связи с его… кончиной.

— Ничего из этого не должно быть на тебе, мама. Дэмиен и я разбираем…

— Тоби, — перебивает она меня. — Позвольте мне быть вашей мамой, пожалуйста. Я потеряла так много времени. Я хочу сделать это. Я хочу вернуть нашу жизнь в нужное русло.

— Я знаю, но ты не должна оказаться здесь, делая это.

Взяв обе ее руки в свои, я сжимаю их в надежде, что она не почувствует бушующую во мне ярость.

— Прости, что побеспокоила тебя.

— Мама, — выдыхаю я, прижимаясь лбом к ее костяшкам пальцев. — Мне жаль, что я не вытащил нас раньше.

— Это не на тебе, — возражает она. — Моя работа заключалась в том, чтобы защитить тебя.

— Ты была больна.

— Ты мой ребенок, и я подвела тебя.

Я качаю головой, отказываясь возлагать на нее какую-либо вину за наши жизни. Она была в ловушке так же, как и я.

— Ты сделаешь кое-что для меня? — Мягко спрашивает она.

— Что угодно, — обещаю я ей.

— Положи этому конец. Ему, — добавляет она шепотом, таким тихим, что я почти пропускаю его. — Я понимаю, почему вы все делаете то, что делаете. Поверь мне, если бы я могла, я бы сделала то же самое. Но это убивает тебя, Тоби. Он продолжает преследовать тебя, а ты позволяешь этому случиться.

— Но я… — начинаю я, но она не позволяет мне продолжать.

— В твоей жизни появилась новая девушка. Разве ты не хочешь сосредоточить все свои усилия на ней, а не на жажде мести? Это не должно быть за счет вашего будущего, вашего счастья.

— Это не—