Безродный

— Ну, как оно? — поприветствовал меня зевающий Вернон. Ему удалось поспать ещё меньше, если вообще удалось, однако он уже ошивался на улице прямо перед казармой. Тут же вскоре должны были собраться и остальные участники похода. Вернее, участник. Отправлялись мы только втроем.

— Пойдет, — отмахнулся я, — Получше, чем у тех двух бедолаг, по крайней мере.

— Да, Мике знатно досталось, — кивнул парень, — Но жить будет. Вигги повезло чуть больше, вот только на ноги встанет он совсем не скоро. Такие раны быстро не заживают.

Хреново. Ещё минус два бойца. Значит, на кладбище придется идти в восьмером, и то — в лучшем случае. Что там можно сделать такими силами, даже против десятка тварей… Ладно. Беррену виднее. Пока не об этом надо думать.

— Так, а чего мы, собственно, ждем? — поинтересовался я, примеряясь к новому копью. Вряд-ли оно мне понадобится там, но все-таки с оружием путешествовать как-то спокойнее. Эхх, сюда бы огнестрел, конечно… Вот только судя по тому, что я тут видел, до его изобретения тут ещё ой как далеко.

— Меня, — раздался откуда-то сзади хриплый бас, заставивший нас с Верноном обернуться.

Позади нас обнаружилась лошадь, запряженная в довольно большую деревянную повозку, на козлах которой и сидел обладатель голоса. Рослый, крепкий мужик, большая часть лица которого скрывалась под густой черной бородой. Серые глаза скучающим взглядом скользнули по нам, после чего он кивнул, мол, забирайтесь.

Одет наш спутник был все в ту же незамысловатую форму: сюрко, натянутое поверх плотного серого гамбезона. На голове — стеганый подшлемник и чуть тронутая ржавчиной шапель. Только копья при нем не было. Вместо него, на козлах лежал здоровый топор. Когда-то он явно был плотницким, но какой-то умелец немного перековал лезвие, превратив вчерашнее орудие труда в самый настоящий двуручный бродекс.

— Пошевеливайтесь, время дорого, — подогнал нас мужик, — Нам же до заката обернуться надо.

Внутри повозки обнаружилось два самострела и целый пучок болтов. Задание все меньше и меньше походило на обычную разведку. Конечно, для самообороны самострелы очень даже подходят, вот только от кого нам нужно будет обороняться? Помимо самодельных арбалетов тут лежал ещё наполовину пустой тканевый мешок. Видимо, припасы в дорогу.

Как только мы забрались внутрь, раздался тихий хлопок поводьев, и лошадь тронулась с места.

— Там в мешке завтрак, — бросил через плечо бородатый, — Только не слопайте все сразу. На обратный путь оставьте.

— Тур, ты сам-то не хочешь? — поинтересовался Вернон доставая из мешка тонкую пшеничную лепешку.

— Не, — покачал головой мужик, — Я дома успел. Хотя если там из выпивки что есть, то не откажусь.

Вот только спиртного нам как раз и не положили. В мешке оказались лишь тонкие мучные лепешки, полторы дюжины полосок вяленого мяса. Ещё там лежали три меха с водой, чуть разбавленной кислым фруктовым вином. Весьма распространенный в средние века способ обеззараживания.

— Чего нет, того нет, — подвел итог ревизии Вернон.

— Жаль, — покачал головой Тур, не отрывая взгляда от дороги, — Слушай парень, а как тебя звать то вообще?

Вопрос был адресован мне. Все-таки с Верноном они уже давно должно быть знакомы.

— Генри, — коротко бросил я, отламывая от лепешки кусок. Она оказалась совершенно безвкусной. Зато солонина, как ни странно, оказалась пересоленной, так что два этих «блюда» неплохо дополняли друг друга. И тут с Туром сложно было не согласиться — пиво к ним очень даже пошло бы.

— Давно у нас, Генри? — продолжил расспросы бородач.

— Да пару дней как, — пытаясь разжевать солонину, выдал я. По консистенции она напоминала резину, и на ней легко можно было бы оставить зубы, будь они у меня настоящие.

— О как. И сразу в стражу? Как это тебя угораздило? Да и сам вообще откуда будешь? — неожиданно разговорился Тур.

— Да честно говоря, так случайно получилось. Заблудился, вышел к вам, вот Беррен меня в стражу пока и определил, — отмахнулся я. На одни и те же вопросы отвечать уже порядком поднадоело. Уже третий или четвертый раз, — А вот кто я и откуда — не помню. Память отшибло.

— Вот значит как, — почесал бороду мужик, — Ладно. Не хочешь — не рассказывай. В конце-концов, если Беррен тебе поверил, то не мне оспаривать его решения. А вообще надолго к нам?

— Хрен его знает, — пожал плечами я, — Может и навсегда. Своего угла у меня нет, родичей к которым можно было бы податься — тоже. Ну, по крайней мере, я их не помню. Так что, как пойдет.