Безродный

Бандит пришёл в себя не сразу. Сначала долго ворочался и мычал что-то нечленораздельное, но, спустя долгих пять минут всё-таки открыл глаза. И испуганно уставился на нас.

— Всё уже кончилось, — поспешил успокоить его Беррен, — Слава богам, благополучно. Тебе повезло. Ещё неделя-другая и тварь тебя совсем бы со свету сжила.

— Сколько, — прохрипел бандит, пытаясь подняться, — Сколько я вам должен.

— В деньгах, — равнодушно пожал плечами капитан, — Нисколько. Ты расплатишься с нами информацией. Для начала — правдивой историей о том, почему призрак баронессы хотел тебя убить. А там посмотрим.

— Но я ведь… — бандит снова затрясся от страха, — Меня ведь убьют. Виктор, он…

— Мне плевать, — перебил его капитан, — Ты сейчас всё равно под отваром, развязывающим язык. Так что не сможешь соврать. А если попытаешься убежать… — он кивнул сначала на меня, затем на Вернона. Мы поняли капитана без лишних слов и оба вновь обнажили оружие. Я ещё хищно оскалился и подмигнул бледному от страха бандиту. Так, для пущей убедительности.

— Итак, — капитан хлопнул себя по коленке, — Приступим. Ты и правда убил баронессу?

— Да.

— И как же так вышло?

— Ну… — бандит замялся, словно бы сопротивляясь действию отвара, но потом через силу продолжил рассказывать, — До того, как началась война я служил в Бренфальской гвардии. Но потом младший сын Де-Арне меня понизил в должности до стражника в Приречье. За пьянку, и игру в кости. Какое-то время я служил там, но потом до нас докатились вести, что старый барон мёртв. Принёс их Виктор — его бастард. Старый барон собирался признать его законным сыном после войны. Хотел, чтобы он прежде проявил в бою доблесть, достойную их рода. Но, судьба распорядилась так, что Де-Арне погиб в одном из боёв, так и не успев исполнить задуманного. А Виктор, вместе с остатками своего отряда, вернулся тогда с войны и застал владение в упадке. Младший сын спустил всю казну на наёмников, а потом просто отправил их грабить окрестные деревни. Бастард увидел в этом неплохую возможность взять титул и наследные земли себе, — бандит снова замялся, пытаясь сопротивляться действию отвара. Вышло откровенно говоря — не очень, — Он примкнул к наёмникам и поднял среди них восстание. Под его предводительством они сожгли Приречье и осадили Бренфаль. У них не хватало сил для полноценного штурма — крепость была защищена на совесть. Но я показал наёмникам тайный проход внутрь, о котором знали только гвардейцы баронессы.

— Понятно, — хмыкнул капитан, — Интересно, ты так шкуру свою спасал или просто мстил?

— И то и другое, — покачал головой бандит, — Руки чесались прирезать этого мелкого избалованного говнюка, который возомнил, что может командовать нами. Но его Виктор приказал оставить в живых. Хотел лично поквитаться с заносчивым ублюдком. На мою же долю выпало — поквитаться с этой размалёванной сукой, — Острид презрительно сплюнул, — Никогда её не любил. Пока в сёлах умирали от голода люди, она тратила целые состояния на новые платья и зеркала. Иногда любовалась на себя в них целыми днями, то и дело меняя наряды. Ну а я, — бандит осклабился, — Лишил её этих удовольствий. Больше ни во что она смотреться не могла. Визжала сука так, что было слышно по всему Бренфалю. Пришлось ей глотку перерезать, пока она своими воплями не загнала нас всех в могилу. Ну, хоть помучалась перед смертью.

— Не похоже, чтобы он и правда сожалел об этом, — хмыкнул я, вспоминая, как минут десять назад этот же бандит, только бледный и обезумевший от страха, пытался вымолить прощение у разъяренного духа.

— Поверь мне, — покачал головой Беррен, — Когда баронесса заявилась сюда, он и впрямь искренне сожалел, что поднял на неё руку. Ладно, к делу. Так что было дальше?

— Голову младшего Де-Арне мы потом насадили на пику и поставили на ворота Бренфаля. Тогда мы ещё думали, что останемся в замке и приведём его в порядок, — бандит снова замолчал и обвёл мрачным взглядом всех собравшихся.

— А что помешало? — поинтересовался капитан, вынуждая его продолжить рассказ.

— Наёмники, — сплюнул Острид, — Они пришли туда грабить и убивать. Разобравшись с обитателями крепости, они начали выносить оттуда всё, что можно было увезти на повозках и выгодно продать. Содрали со стен даже фамильные гобелены. Виктору достались лишь голые стены, сожжённое село, да с десяток человек, решивших сохранить ему верность. Но самое интересное началось потом. Замок снова ожил. Поначалу это были шорохи и неясные, едва различимые силуэты в тёмных углах. Потом кошмары, не дающие спать. А затем… Один из парней повесился. Прямо в главном зале. А под его трупом кто-то кровью написал «Привет от Луизы». Тогда стало понятно, что место проклято, и мы ушли оттуда.

— И куда направились? — продолжал наседать Беррен.

— Виктор повёл нас в Медовище, — не стал отпираться бандит, — Но ваш староста выставил нас за ворота, заявив, что вам больше не нужны никакие бароны или иные властители. А дальше…