Безродный (СИ)

- Кор… евикты? – задумчиво попыталась выговорить первая, - Ты, мил человек, говори понятнее. Ты, может и ученый муж, но мы то люди простые. В таких словесах ничего не понимаем.

- А ты, поди, и в ениверситете столичном был? – тут же насела на меня вторая, - Там должно быть и денежное довольство немалое, и положение в обществе…

- Университете, - почти машинально поправил её я.

- Ай, жених какой завидный, - всплеснула руками первая, - Поди там за тобой все столичные девки бегали, что ты аж сюда сбежал. Слушай, а может тебе, кто из наших приглянется? Вон, - она кивнула девушке, все ещё державшей ручку колодезного ворота, и та в тот же миг попыталась состроить мне глазки, - У нас тут вон Иона на выданье уже несколько лет как.

Та-а-ак. Пора отсюда сваливать. А то меня не только достать расспросами успеют, но ещё и женить. Что в мои планы ну никак не входит.

- Прямо, так прямо, - соскочил с темы я, мысленно прикидывая возможные пути отступления, - Два вопроса: где дом Тура, и где живет Брен?

- Так это, - начала вторая, - Тур вон, прямо по роге к северным воротам, через два дома, а Брен… - в этот момент её сильно пихнула локтем первая баба, заставив умолкнуть.

- Ты, мил человек, нам помоги, - хитро сощурившись, сказала она, - Ионе вёдра набери, а мы тебе всё расскажем.

Нет уж, спасибо. Я услышал достаточно, так что самое время ретироваться. Не то, они меня с половиной деревни пересватают, и все местные сплетни по пути расскажут. Последнее, конечно, может и не лишним было бы, но не такой ценой.

- С радостью бы остался, но долг зовет, - я шутливо приложил ладонь к полям кабассета, изображая воинское приветствие, и добавил, - Да и вы мне уже помогли, за что спасибо вам огромное.

Сказал и неторопливо побрел к северным воротам, туда, где по словам одной из женщин находился дом семьи Тура. Спешить было просто некуда. День только начинался, каких-то конкретных планов у меня всё равно не было. Да и в конце-концов, имею же я право на отдых!

- Вот хам! – раздалось позади, - Ну погоди. Уж мы про тебя…

Конец фразы я попросту не дослушал - перед глазами всплыло новое сообщение:Завершено случайное событие «Бабьи козни». По деревне начинают расползаться слухи, что вы – мужеложец. Каждый день, начиная с завтрашнего, вы будете терять очки репутации, пока не пресечёте эти слухи.

Так. Замечательно. И как мне их пресечь? Пойти и настучать дамочкам по кумполу моим фальшионом? Чтобы уже точно никаких слухов распространять не могли? Нет, это явный перебор. Да и местные за такое меня больше уважать точно не станут. Пойти к старосте или Беррену, чтобы как-то повлияли на них? Может сработать. По крайней мере, они могут мне подсказать, что вообще с этим делать. Но это потом. День длинный, так что время у меня есть. День, который уже подпортили три грёбаных стервы, чтоб их стадо козлов поимело.

Дом Тура оказался довольно большой хатой, с широким деревянным крыльцом и навесом сбоку от него. Под толстой соломенной крышей расположились козлы, плотницкий верстак, табуретка и большой инструментальный короб. Можно сказать, базовый набор плотника. Вот только работа сегодня у него явно не спорилась. А во дворе позади дома тоскливо завывала собака. Хреновый знак. Воют обычно на покойника.

Я постучал в дверь, тихо надеясь, что ошибаюсь. Дверь почти сразу открыла молодая, черноволосая девушка с заплаканными глазами. Судя по темным кругам под ними, она ещё и не спала всю ночь напролет.

- Здраствуйте, а Тур…

- Генри, это ты что-ли? – раздался голос Вернона из темной глубины низенькой хаты, - Проходи давай! Чего встал на пороге?

Девушка молча отступила в сторону, освобождая мне путь и жестом предлагая зайти внутрь. Она так и не проронила ни слова.

В хате было темно и пыльно. Свет, пробивавшийся сквозь маленькое окошечко, едва мог разогнать, густой, душный сумрак, собравшийся под сырой соломенной крышей. По потемневшим бревнам сновали оранжевые отблески почти погасшего очага.

Кровать Тура располагалась в углу, прямо напротив окна. Ноги были прикрыты одеялом, а посеревшее измученное лицо пряталось в полумраке комнаты. На свету оказалась лишь грудь, перетянутая бинтами. Кое-где ткань почернела от запекшейся крови, а вокруг ран вздулись темно-фиолетовые опухоли.

Вернон сидел на стуле рядом и мыл руки в небольшой кадке, стоявшей напротив. Похоже бедолага провозился со здоровяком всю ночь – выглядел он немногим лучше встретившей меня девушки.

- Ну как он? – поинтересовался я, подойдя ближе и осматривая раны. Вопрос был скорее риторический. Даже человеку без специальных медицинских знаний после одного взгляда на неподвижного, израненного здоровяка стало бы понятно, что дела идут крайне хреново.

- Дерьмово, - почти повторил мои мысли Вернон, - похоже тот урод, который его ранил, вымазал топор какой-то дрянью. Говном своим что-ли… Рана загноилась, несмотря на то, что мы её промыли. А ещё его лихорадит. Похоже, начался сепсис.