Безродный

— Видишь ли, дело в том… — капитан покачал головой, — Ладно, давай я закончу рассказ про Харальда, а потом вернемся к этой части разговора. Так вот, он не проникся благодарностью к королевскому отпрыску, собрал вещи и уехал обратно в свои владения. И там объявил, что мол более не желает подчиняться короне. Очень многие северные лорды восприняли подобное обращение со стороны короля, как личное оскорбление. В итоге под знаменами Харальда собрался почти весь север и они объявили о своей независимости, создав Вольную марку. Короля у них нет, вместо него правит совет лордов, который они называют великим магистратом.

— И королю, естественно, такое самоуправство не понравилось.

— Конечно, — кивнул капитан, — И он начал войну. Эх… — Он уставился на дно своей опустевшей кружки, — А ведь я тогда был сотником в королевской армии. А теперь торчу тут и командую горсткой крестьян, которые даже не знают, за какой конец копья браться. Эй, Лорен! Ещё пива! — рявкнул он, немного помолчал и все-таки продолжил, — Что-то я отвлекся. Поначалу нам везло. Силы Магистрата решили нанести упреждающий удар и сами вторглись на наши земли. Несколько раз мы их разбивали, отвоевывая провинцию за провинцией. А потом меня ранили. Не опасно — в ногу. Вот только к тому моменту Орден Пылающего Клинка уже имел большое влияние на корону, так что в королевской армии вместо целителей были жрецы. Которые просто не умели нормально врачевать раны — они лишь молились своим богам об их исцелении. Естественно, она в итоге загноилась. Когда я добрался до местной знахарки — рана стала настолько серьёзной, что ногу спасти было уже нельзя. Пришлось отнять её по колено. Но я не виню Бенну. Если бы не она, я бы расстался не только с ногой, но и с жизнью. Вот только, знаешь, что она получила в качестве благодарности? — капитан посмотрел на меня, и я заметил что уголки его губ скривились в презрительной ухмылке, а правый глаз начал едва заметно подергиваться, — Они обвинили её в том, что она искалечила командира королевской армии. А после сочли её зелья и алхимические исследования «богопротивным колдовством». И сожгли на костре.

Мда уж… Понятно теперь, почему он не любит ни короля, ни фанатиков из ордена. Один из-за своего больного на голову сынишки развязал никому не нужную войну, а другие своей слепой и крайне идиотской верой угробили кучу людей. И кучу талантливых знахарей, которые пытались спасать их жизни и, возможно, даже могли бы остановить эту чуму. Похоже, мне и вправду надо перебираться в Вольную Марку. В Эйденвальде процветает махровое мракобесие.

— У меня тогда началась лихорадка, и я почти все время был в бреду, — продолжал капитан, — Так что я даже не мог помешать этому. Месяц или два не вставал с кровати. А когда оклемался — королевская армия уже ушла, просто оставив меня тут, — он принял кружку из рук девушки, отхлебнул и продолжил, — Да я, в общем-то, был и не против. После того, что произошло, мне не хотелось оставаться на службе у короля и находится рядом с «братьями» ордена. К тому же мой опыт пригодился и тут. В общем, почти год все было спокойно, если не считать наёмников, которых присылал сынок местного барона, собирать с нас подати. Говоря по простому — грабить. Только потом эти псы войны разбежались, когда им стало нечем платить, а вместо них земли заполонили дезертиры. Вслед за ними пошли и беженцы, отступающие вместе с тем, что осталось от королевских сил. Они то и рассказали нам, что под Стоунбриджем армию на голову разгромили войска Вольной Марки. Командующего войском, лорда Роланда, попросту сбросили с моста в реку.

Барды затянули медленную, переливчатую мелодию, которая тут же разлилась по всему залу. А потом раздался звонкий, но в то же время удивительно мягкий и певучий голос девушки:

В краю далеком безмятежном,
Где изумрудная заря,
Ко мне приди с рассветом нежным,
Любви той боле не тая…

— Так вот, — продолжил Беррен, чуть повысив голос, — Королевские войска на какое-то время ещё задержались тут, пытаясь удержать эти земли под властью Альфреда. Но, через пару недель прибыл гонец из столицы. Гарнизон в тот же день снялся с места, оставив нас один на один с бандами дезертиров и мародеров. А ещё чуть позже до нас докатились слухи о чуме, охватившей Фейренальд.

Мда. Теперь понятно, почему местные оказались в такой беспросветной жопе. Но что-то, чем дальше, тем больше орденцы выглядят как конченые мракобесы. Либо, как диверсия Вольной Марки. Ведь, если бы они не убивали лекарей и знахарей, то никакой чумы, быть может, и не случилось бы.

— Возвращаясь к королевским шпионам, — хмыкнул Беррен, — Видишь ли, мы больше не находимся под властью Альфреда. Медовище располагается посреди ничейной земли, и каждый, кто тут живет, теперь сам себе господин и властитель.

Не самые плохие новости. По крайней мере, не придется опасаться, что меня могут убить или искалечить за неосторожно брошенное слово.