Безславинск

Сколько человеческих судеб загубила она за время своей судебной практики, сколько ещё предстояло загубить на должности прокурора — одному только Господу Богу известно. Всё-то у неё было схвачено ещё с советских времен! Отец Степаниды Владимировны всю свою жалкую жизнь посвятил пропагандистской партийной работе, тонко разбирался кому, где и что сказать, как правильно «подмазать», сколько именно денег дать в качестве взятки, чтобы достигнуть поставленной цели. Вот и дочь свою единственную, от природы страшную, как ядерная война, научил товарищ Ромаков всем тонкостям судебной и прокурорской карьеры.

Единственным слабым местом железной прокурорши Ромаковой был ее сын, унаследовавший, к счастью, гены отца. Ради него она готова была пойти на всё! Исполняла любой его детский каприз! А сколько раз она «отмазывала» своё детище от уголовных статей! Любил сынок кулаки почесать, всё правды искал да, по его мнению, мерзавцев наказывал.

Вот и свадьбу сыночку закатила совсем не под стать военному положению осажденного города, когда во многих дворах не было ни света, ни газа, ни воды, даже крупа у многих закончилась. А на свадьбе у Ромаковых столы ломились от яств.

Было у Ромаковой еще одно потаённое увлечение — она души не чаяла в своем мраморном доге по кличке Айдар, который лежал на крыльце парадного входа в особняк, приняв грациозную позу. Но об этом пристрастии прокурорши я расскажу чуть позже…

По каким-то своим бабьим соображениям Степанида Владимировна на 8 марта покрасила свои сильные густые волосы, и они приобрели игривый рыжеватый цвет. Теперь волосы отросли, и от корней как бы запенилась седина белоснежной выделки. Она носила очки в позолоченной оправе — нервная жизнь совсем посадила ей зрение.

По обеим сторонам вдоль стола вперемешку стояли короткие лавки и стулья, спинки последних были трогательно обвязаны разноцветными ситцевыми лентами. Недалеко от калитки, на месте, предназначенном для парковки автомобиля, организовали небольшую танцплощадку, в углу которой виднелся из-под покрывала большой письменный стол, державший на своих мощных деревянных плечах высококлассную английскую аудиоаппаратуру.

Главной декорацией свадьбы во дворе стал, конечно же, сам двор — хозяева и их помощники на славу постарались, чтобы подчеркнуть его «очарование»: на высокий забор прикрепили большие искусственные цветы и букеты живых полевых ромашек, ствол высокого пирамидального тополя, стоявшего у крыльца, украсили воздушными шариками, прямо на землю настелили яркие ковры и половики, а поперек всего двора повесели гирлянды из отрезков ткани, бумажных жёлтых помпонов и даже из новогодних елочных игрушек — эта идея пришла в голову Рыжему жоху. На стене особняка на самом видном месте висела бечёвка с разными фотографиями молодоженов, которые крепились бельевыми прищепками — дань современной моде. А что вы думали, только в столице себе такое могут позволить?

На гвозде притаилась отполированная подкова на удачу. Не забыли и про фуршет — за клёном на трёх журнальных столиках лежали домашние пироги на подносах, печенья, ягоды и фрукты в вазах, компоты и домашнее фруктовое вино в пятилитровых банках. Но основной гордостью свадебного двора стала арка, сделанная отцом жениха — Кузьмой. Стояла она прямо у калитки и являлась пределом фантазии современного дизайна, поскольку была выполнена из металлической арматуры и обильно обвешана стеклянными баночками разного калибра, в которых сидело по нескольку десятку живых пчёл. Кроме пчёл, в баночках находились небольшие записки с пожеланиями на украинском и русском языке: «Сладкой жизни», «Медовой любви», «Пчелиного трудолюбия» и так далее. Уж больно любил одноглазый Кузьма пчёл и ставил их во всём примером: «Бджоли і джмелі — це наші кращі друзі, вони ж всі обпилюють. І годують нас, і лікують і розуму учать!»

К тому времени много гостей пришло: сидели за столом, стояли во дворе и курили, помогали прокурорше Ромаковой хозяйничать, выпивали и слегка закусывали, но в основном ждали приезда молодых. Как будто от их приезда что-то зависело, могло произойти некое чудо или таинство невиданное.

Физрук Лана Дмитрина была к тому времени уже навеселе.

— Выпивайте, гости дорогие, закусывайте, а то этих молодых век не дождешься! — говорила она громко, широко разводя перед собой руками, украшенными в честь праздника дешевой китайской бижутерией.

— А ты, Светлячок, смотри не налегай на горькую, — на правах «любящего» мужа, советовал ей директор Огрызко, — а то так гляди и сама никого не дождешься.

— Я в норме, Изильчик Лелюдовичечик. Я сегодня тамада! Поэтому всем руковожу! Ятидрёшкина коть! Ну-ка, дай сюда! — и бесцеремонная Лана Дмитрина резко вырвала из рук у мужичонки баян, приладилась к нему и запела:

Мы сидели вечерком,
Пивом забавлялися,
Вот бы свадебки такие
Каждый день справлялися!

Тут Лана Дмитрина сорвалась с места и пошла в пляс, свистнув и топнув пару раз по-мужицки, она продолжила: