Безславинск

Генка совсем недавно демобилизовался из военно-морских сил Украины и в подтверждение того решил не менять форму моряка на традиционный свадебный костюм-тройку. В белой бескозырке с надписью «Черноморский флот», задвинутой на затылок, он смотрелся залихватски! При первом взгляде на Генку бросалась в глаза необычайная прочность его фигуры. Морячок среднего роста имел такую широкую и высокую грудь, что, казалось, не сгибая шеи, не наклоняя головы, мог видеть, как при дыхании поднимаются нагрудные карманы белой сорочки. Плечи, руки, туловище, ноги — все прочно, словно выковано из железа. И при всем том легкость, собранность и подвижность чувствовались во всем его теле.

И, кстати, кататься по Отрежке на тракторе, а не на мамином дорогущем Мерседесе, была именно Генкиной идеей, поскольку он всегда претендовал на неординарность.

В противовес странной идеи жениха не надевать традиционный костюм-тройку, невеста вырядилась в пышное свадебное платье, напоминающее цветастую занавеску с линейными вставками из тюли. В фате, в букете невесты и бутоньерке жениха были странные цветочки, напоминавшие своими бутонами обычный репейник. По Вике было видно, что она безумно счастлива — отхватила молодого морячка-женишка, сына прокурорши-богатейки.

— Ну вот и всё! — вылезая из кабины, констатировала невеста. Жених Геннадий, следуя всем правилам свадебного этикета, взял невесту Викторию на руки и понёс к роскошному особняку.

Конечно, по сюжету юмористического рассказа, он должен был уронить свою ношу прямо в грязную лужу, но этого, к радости, не произошло, и Генка донёс дорогую и тяжелую ношу до пункта назначения — калитки отеческого дома, кряхтя себе под нос: «Ну, чумадей… ну, анчоус пушистый, не посрамись…».

За молодоженами гуськом выстроилась молодёжь, среди которой была и Анна, ставшая в ЗАГСе свидетельницей невесты, несмотря на своё несовершеннолетие. Свежий венок из полевых цветов на голове Анны и укороченный белый сарафан делали из неё не простую провинциальную девушку, а скорее нимфу, сошедшую с Олимпа. Так она была естественна и божественно красива.

Яркая красота радостно-оживленной Анны поражала сегодня даже и прокуроршу Ромакову, недолюбливающую столь неординарную девушку. Она видела, как появление Анны во дворе притягивало к ней взгляды гостей, особенно мужского пола.

Одни только супруги Огрызко и Верходурова спорили, не замечая никого:

— Светлячок, не гони лошадей! Что ж ты пьёшь, будто тебя в карты проиграли?

— Отвяжись, упырь! Свадьба сегодня или что?

— У тебя каждый день то свадьба, то поминки… — сетовал директор школы.

— Так, прекращайте вашу грызню, — встала между ними прокурорша, — молодоженов встречать полагается!

Молодые вошли во двор особняка, гости встретили их, кидая мелочь и конфеты под ноги, а Лана Дмитрина растолкнув народ и, выйдя вперёд, взяла аккорд на баяне и заявила:

— Встречаем молодоженов — Геннадия и Валеру!

Возникла непредвиденная пауза, после которой Генка удивленно поинтересовался:

— Ты чо, Дмитрина? Какого на хрен Валеру?

— Тьфу ты! Гену и Вику! — опомнилась физрук.

— Ну и приколы. Вообще не по понятиям, — подметил участковый инспектор, прибегнув к зоновской терминологии. Следующими стали Степанида Владимировна с Кузьмой, они вышли вместе, держа на красивом расшитом полотенце зеркало и каравай с солью. Но Лана Дмитрина никак не могла угомониться, уж больно самогонка весело бурлила в её крови:

— Дайте мне! Мне каравай! — кричала она, протягивая руки. И каравай чуть было не упал на землю, но его вовремя подхватила прокурорша-свекровь, отдав зеркало Кузьме. Неожиданно Рыжий жох в прямом смысле слова звонко заорал в ухо деду Кузьме,

— Я тоже хочу каравай! Дед, мне дай!

— Гляньте, невеста-то — прямо прынцесса! — послышалось из толпы гостей.

— Дмитрина, да погодь ты! И ты, малой, погоди. Невоспитанный какой! — косясь на Вику, упрекнула прокурорша Ромакова. — Молодые, по старому обычаю полагается посмотреться вместе в зеркало и понадкусить от каравая поболее!

— Морди як у клоунив! — крикнул Рыжий жох, заглянувший в зеркало вместе с молодоженами.

— Я тебе ща покажу, как у клоунов! — возмутился Генка.

— Та хлопчак прав! Що це у тебе така морда червона? — подколол дед Кузьма.

— Бать, ты ещё будешь подкалывать! Хорош уже! Ну а ты, жена, давай! Кусай! Ма, а ты держи покрепче! — попросил Генка, ухмыльнулся и встал в странную позу прямо под самодельной аркой с пчёлами, широко расставив ноги, словно представил себя вратарём футбольной команды.

Вика разинула рот, стараясь откусить кусок побольше. Кузьма решил открыть шампанское. Такое дело — свадьба! Следом за Викой принялся кусать хлеб жених, он так старался, что солонка осталась у него на носу. Невеста закатисто рассмеялась, но сразу получила по лбу — запотелая бутылка с посеребренным горлом в руках Кузьмы шарахнула пробкой, ясно-золотистое шампанское закипело в фужерах. Гости веселились, откровенно покатываясь со смеху. А сама Вика так испугалась неожиданного бутылочного хлопка, что даже отказалась комментировать исполненный свекром номер.