Безславинск

– Чем увлекаешься? Какие планы на будущее? – интересовался Вахлон, изображая из себя «центрового мачо».

– Увлекаюсь танцами, хочу поступить в питерскую Академию танца.

– В питерскую? – удивился Вахлон. – Да ладно!

– А что? Что в этом особенного?

– Ничего. Я думал, у вас и свои академии имеются.

– Имеются, но я хочу уехать в Россию, а после – в Америку. Тебе это тоже странным кажется?

– Неа, вовсе не кажется. Круто как бы, вот и всё. Правильный выбор. Значит, ты любительница подрыгаться под гликодин?

– Извини, под что? – не поняла Анна и нахмурила брови – ей не понравилось слово «подрыгаться», оно как-то оскверняло её любовь к самому танцу. Кроме прочего, Анне не понравились отёчные глаза Вахлона. «Он точно на чём-то сидит», – подумала она, подразумевая не крепкий чай или пиво, а нечто «помоднее», от чего обычно у людей начинаются галлюцинации.

– Ну, гликодин – это лекарство такое… Короче, не важно. А когда поступать-то собираешься?

– Этим летом. Ну а если не получится, то в следующем году.

– А чем весь этот год заниматься думаешь?

– Буду готовиться к поступлению.

– Класс! Слушай, а давай за знакомство накатим чуток, – предложил Вахлон и, не дожидаясь ответа девушки, наполнил её бокал домашним вином из графина, а себе налил горилки з перцем. Анна пригубила, сделала пару глотков, ведь она пришла на свадьбу не только с потаенной целью, но и повеселиться, почему бы и не выпить вина?

МарТин, не спускавший мечтательных глаз с Анны, вдруг помрачнел. Причиной беспокойства стал её новоиспеченный ухажер. МарТин почувствовал, что незнакомый донжуан опасен. Принято считать, что там, где есть парень и девушка, непременно будет и ревность. Только сама ревность, как и причины, её вызываемые, не всегда носят один и тот же характер. В случае с МарТином можно было сказать, что он ревновал, но причина возникновения его ревности была несколько иная. Не чувство собственности по отношению к Анне, не неуверенность в собственных силах или неверное толкование сложившихся обстоятельств, и даже не боязнь перейти в разряд брошенных не служили основанием для его страха.

Анна, его дорогая и любимая всем сердцем Энни, может пострадать. Именно это необъяснимое предчувствие МарТина заставило его волноваться и пробудило в нём сильную затаённую ревность, готовую превратиться в цунами и разрушить всё на своём пути.

– Хлеб на ноги ставит, а вино – валит, – перегнувшись через стол, МарТин чётко по-русски отчеканил любимую бабушкину поговорку и погрозил кулаком Вахлону. И в этот момент Анне показалось, что она никогда не видела его таким раньше.

– Эй, МарТин! Ты что? С тобой всё в порядке? – поинтересовалась она по-английски.

– А это ещё что за сопля противотанковая? – ухмыльнулся Вахлон.

– Всё нормально, – пояснила Анна, – это мой одноклассник, он англичанин и по-русски практически не понимает. Он не принесёт никому никакого вреда.

– Я чувствую себя прекрасно! – отвечал по-английски МарТин. – Но я переживаю за тебя! Не надо пить вино – это вредно.

– МарТин, я сама знаю, что мне делать и что мне пить. Тебя позвали снимать на видеокамеру свадьбу, вот и занимайся этим, – указала МарТину Анна и продолжила уже по-русски, обращаясь к Вахлону: – Он переживает, что я пью вино. Не обращай внимания.