Безудержная любовь (ЛП)

— Честно говоря, там было не так уж много. Несколько предметов одежды. Ее вещей, которые действительно имели для меня значение, там не было — я оставила коробку в кладовке Морган, когда переехала в Чикаго. Фотоальбомы, когда я была маленькой, письма, которые она мне писала, несколько книг.

Я выдохнул с облегчением. — Слава богу.

— Забавно, — задумчиво произнесла она, глядя в лобовое стекло. — Я даже не подумала взять эту коробку с собой к Нилу. Тогда я сказала Морган, что у меня просто не было возможности разобраться во всем этом, и горе было слишком свежим, чтобы справиться с ним, но это была ложь. Я просто не хотела делиться всем этим с Нилом. Это было слишком личное. Слишком дорого для меня.

— Может быть, в глубине души ты знала.

Она печально кивнула и опустила глаза на свои руки, которые лежали на коленях, все еще сжимая салфетки. — Может, и знала.

Я завел машину и пристегнул ремень безопасности. — Что скажешь, если мы оставим это место позади и отправимся домой?

— Звучит неплохо. — она посмотрела на меня, выражение ее лица было печальным. — Мне жаль, что я зря притащила тебя сюда. Я верну тебе деньги за бензин.

— Слушай, я бы проехал еще шестьсот миль, чтобы набить морду тому парню. А тебе понадобятся все твои деньги на новую одежду.

— Все равно. — она наклонилась и поцеловала меня в щеку, затем склонила голову мне на плечо и обняла меня за плечи. — Спасибо тебе. Я так рада, что ты здесь.

В моей груди стало тепло, и сердце забилось быстрее. — Я тоже.

Она взяла мою правую руку и посмотрела на нее. — Не болит?

Я размял пальцы. — Ни капельки.

— Это был сильный удар.

— Эх. Я бил Ксандера и посильнее. Но Ксандер отбивается.

Она засмеялась. — Не сомневаюсь.

Я уже собирался включить передачу, когда она совершила безумный поступок: поднесла мою грубую руку к своему мягкому рту и поцеловала тыльную сторону каждого пальца. Затем она изучила его. — Мне нравятся твои руки. А еще больше они мне нравятся, когда они на мне.

Мой член подпрыгнул, и я перевел грузовик на задний ход. — Тогда давай уедем отсюда.

ШЕСТНАДЦАТЬ

Вероника

— РАССКАЖИ мне больше о том, как ты рос с пятью братьями и сестрами, — сказала я, когда мы направлялись на восток по автомагистрали между штатами из Иллинойса. Я хотела узнать о нем больше, и семья казалась его главным приоритетом.

— Мы были близки, когда не хотели убивать друг друга.

— У вас были общие спальни? — спросила я, вспомнив, как тихо царил дом, где рос единственный ребенок.

Он кивнул: — Мы с Ксандером делили спальню, Девлин и Дэш тоже. Мэйбл была принцессой, у которой была своя комната.

— Она выросла с четырьмя братьями, — сказала я со смехом. — Ей нужно было пространство. Но она не кажется мне принцессой.

— Думаю, она не была, не в избалованном смысле этого слова. И она не была супер девчонкой. Во всяком случае, она была скорее сорванцом. Она всегда старалась не отставать от нас.

— Итак, кроме тебя и Ксандера, все ли вы ладили?

— Ага. И я думаю, что мы с Ксандером так много ссорились только потому, что мы самые близкие по возрасту, и мы оба были конкурентоспособны. Для него спорт был отдушиной, но у меня не было времени на это в старшей школе. Я всегда работал.

Сочувствие сжало мое сердце — ему действительно пришлось быстро повзрослеть.

— Как насчет Девлина?

— Сейчас? Я бы сказал, что он ведомый. Успешный. Сосредоточенный. В детстве он был проблемным, но перестал быть таким бунтарем, как только пошел в среднюю школу. Он хотел получить высшее образование и знал, что ему нужны приличные оценки.

— Значит, он был хорошим учеником?

— Он определенно был лучшим учеником среди мальчиков. Но у него была мотивация: он хотел вести собственный бизнес, зарабатывать много денег, водить хорошую машину и все такое.

— У него получилось?

— Он идет к этому, — сказал Остин с ноткой гордости в голосе. — Он работает изо всех сил. Работа в офисе мне не подошла бы, но он, кажется, любит корпоративную жизнь.

— И сколько ему лет?

— Ему двадцать восемь. Живет в Бостоне.

— А что насчет Дэша?

— Дэшу двадцать шесть. В детстве он был диким, полным энергии и всегда нарушал правила. Но он всегда был таким харизматичным, довольно легко выходил из неприятностей. Он мог мило поговорить с кем угодно.

Я улыбнулась: — Он всегда хотел быть актером?

— Ага. Ты видела: «Всплеск Малибу»?

— Нет, — призналась я. — Но близнецы сказали мне, что это круто.

Остин рассмеялся.

— Это потому, что они — целевая аудитория. Иногда мне жаль Дэша, потому что он хочет быть более серьезным актером, но стал популярным в этом шоу, и теперь он вроде как в ловушке своего контракта. В других случаях я вижу его фотографии в Интернете на вечеринке или премьере, и я думаю, знаете что? У этого придурка все в порядке.

Я улыбнулась.

— У него есть девушка?

— Не то, чтобы я знал. Дэш говорит, что встречаться в Голливуде слишком сложно. Все кажутся фальшивыми, — он замолчал на мгновение. — Я бы никогда не хотел быть знаменитым.

— Нет?