Безудержная любовь (ЛП)

Он покачал головой: — Неа. Я имею в виду, что деньги были бы неплохими, но, похоже, у них есть довольно большие недостатки. Нет конфиденциальности, нет свободы делать нормальные вещи без людей в вашем лице, нет возможности точно знать, кому вы можете доверять. И ты всегда должен быть на связи, понимаешь? К черту это.

— Да.

Он взглянул на меня:

— А как насчет тебя? У тебя есть все виды талантов. Ты хотела стать знаменитой?

Я рассмеялась:

— У меня есть один талант, и на самом деле это не тот талант, который ведет тебя в Голливуд, в наши дни. Я пропустила золотой век голливудского мюзикла примерно на восемьдесят лет. Но мне все равно больше нравится сцена, чем камера.

— Да?

— Это кажется более непосредственным, более захватывающим. Я люблю большую аудиторию, аплодисменты, энергию в воздухе. Честно говоря, быть Рокетт было моей мечтой с самого раннего возраста. Моя мама убиралась для богатой семьи, которая дала ей два билета на рождественское шоу, когда я была маленькой, и она наскребла деньги на поезд и взяла меня — у меня в глазах вспыхнули звезды с того момента, как поднялся занавес. Я знала, чем хочу заниматься в жизни.

Он взглянул на меня.

— Ты скучаешь по танцам?

— Да, — без колебаний сказала я. — Без танцев огромная часть меня как будто просто мертва — моя душа или что-то в этом роде. Это всегда было моим убежищем, моей страстью, моим самым счастливым местом.

— Сколько тебе было лет, когда ты начала?

— Два. И это была чистая удача, которая заставила меня начать. Моя мама устроилась на работу уборщицей в местную танцевальную студию по воскресеньям, когда она была закрыта, и ей пришлось взять меня с собой. Раньше я часами кружилась, прыгала и танцевала под музыку, которую слышала только я, перед всеми этими зеркалами. Однажды владелица студии занималась бумажной работой или чем-то еще, увидела меня и подумала, что у меня есть потенциал. Она пригласила меня пойти на бесплатный урок, хотя технически я еще не достигла достаточного возраста.

— И тебе это понравилось?

— Больше, чем что либо, — детская радость от прихода в студию перед занятиями снова охватила меня. — Когда я росла, я никогда не была так счастлива, как тогда, когда танцевала. Не только потому, что я привлекала внимание, хотя внимание было приятным. Но я часто была дома одна, а в студии всегда было очень оживленно, шумно и гостеприимно. Это был второй дом. Мои учителя и друзья были как семья.

— Могу поспорить, что ты была там лучшей.

Я рассмеялась.

— Знаешь что? Я была хороша, но не всегда была лучшей. Я просто работала изо всех сил, и было очевидно, что мне нравится быть там и я хочу учиться. Я была полна решимости и нацелена на приз, — я улыбнулась ему. — Какой у тебя был приз, когда ты был молодым? Ты всегда хотел вести семейный бизнес?

— Не совсем, — он молчал мгновение, глядя на дорогу. — Я хотел поступить в колледж, чтобы изучать архитектуру.

— Почему ты этого не сделал?

— Моя семья нуждалась во мне дома.

Я ждала, что он продолжит, но он этого не сделал, и я поняла, что для Остина все было так просто: его семья нуждалась в нем, и он не собирался их подводить. Он отложил свои собственные цели, остался дома, помогал воспитывать братьев и сестер и работал со своим отцом. Затем он наблюдал, как каждый из его братьев и сестер покидает гнездо, чтобы преследовать свои мечты. Теперь для меня стало еще более понятным то, что он настоял на том, чтобы вырастить близнецов самостоятельно, а не отказываться от них. Он никогда не ставил свои нужды и желания на первое место.

Это было достойно и, несомненно, сексуально, но это также должно было привести к большому удерживаемому разочарованию, не так ли? Он когда-нибудь злился? Обижался ли он когда-нибудь на то, что его оставили позади? Тот, кому так и не удалось добиться того, чего он хотел? Даже сейчас он отказывался покидать семейный бизнес и относился к своему мебельному бизнесу скорее как к страстному проекту.

А как насчет личных потребностей? Он был замечательным сыном, отцом и братом, но он все еще оставался мужчиной. Я взглянула на его красивый профиль, затем позволила своему взгляду скользнуть вниз по его груди к верхушке бедер. Воспоминания о прошлой ночи наполнили мой разум, и трепет в животе переместился между ног.

Я хотела, чтобы он снова был в моей постели сегодня вечером, но более того, мне хотелось сделать для него что-то, что заставило бы его почувствовать себя центром вселенной. Как будто только его потребности имели значение.

Он мог бы доставить этот стол сегодня утром, а остаток дня провести в своей мастерской, занимаясь любимым делом. Это был его первый полный день без детей. Вместо этого он провел большую часть дня, везя меня в Чикаго только потому, что он не хотел, чтобы я встречалась со своим бывшим наедине. И он тоже заступился за меня. Он бы принял на себя удар вместо меня, если бы Нил не сделал такой смехотворно медленный и очевидный удар.

Я чувствовала, что он поставил меня на первое место. Кроме моей мамы, кто-нибудь еще когда-нибудь делал это?