Безудержная любовь

Я убрал руку из ее волос и провел ею по бокам, под рубашкой, проводя пальцами по ее грудной клетке. Мой большой палец коснулся нижнего изгиба ее груди, и когда она обвила руками мою шею, я воспринял это как разрешение продолжать, позволив большому пальцу провести по упругому пику ее соска. Черт возьми, как же мне хотелось прижаться к нему ртом. Мой разум сходил с ума от мысли сорвать с себя одежду и войти в нее прямо здесь, под луной. Или мы могли бы подняться в квартиру в гараже. Или я мог бы пригласить ее в свою спальню.

В мою спальню… с моими детьми прямо напротив по коридору.

Блядь.

Я выпустил ее из своих объятий и отступил назад. — Господи. Прости.

— Все в порядке. — она уставилась на меня широко раскрытыми глазами. Ее набухшие соски были видны сквозь тонкую белую ткань футболки, и я хрустнул костяшками пальцев, просто чтобы чем-то занять руки.

— Ну, мне нужно вернуться в дом. Проверить, как там дети. Если над гаражом станет слишком жарко, ты можешь включить кондиционер, — сказал я, потому что сгорал от нетерпения. — Он быстро охлаждает помещение.

— Хорошо. — она заколебалась. — Еще раз спасибо, что разрешил мне остаться. Честно говоря, я не знаю, что бы я делала, если бы ты этого не сделал.

— Без проблем. Спокойной ночи. — стремясь попасть внутрь, прежде чем потеряю контроль и снова поцелую ее, я направился к задней двери, осторожно обходя ее, чтобы не поддаться искушению прикоснуться.

— Спокойной ночи, — тихо сказала она.

Поднявшись наверх, я проверил, крепко ли спят дети, затем проскользнул в свою спальню и закрыл дверь. Стянув с себя рубашку, я не смог удержаться, чтобы не подойти поближе к окну и снова не выглянуть из-за шторы.

В квартире над гаражом горел свет, а штора на окне, выходящем в сторону дома, была поднята. Она подошла к окну и выглянула наружу.

Я знал, что она меня не видит, но все равно затаил дыхание. На секунду подросток внутри меня понадеялся, что она снимет рубашку. Эти дразнящие соски, проступающие сквозь белый хлопок, не выходили у меня из головы. Я практически чувствовал их между кончиками пальцев, под языком.

Но через мгновение она опустила штору, и свет погас.

Я забрался в постель и лег на спину, преодолевая желание засунуть руку в штаны и снять напряжение быстрым оргазмом. Мой член был таким твердым, и это было бы так приятно. Я развязал шнурок и спустил пояс ниже бедер, обхватив член кулаком.

Закрыв глаза, я думал о ней. Я представлял ее длинное, стройное тело. Я ощущал ее вкус на своем языке. Я вдыхал аромат ее кожи. Я слышал нежный, сладкий стон вырвавшийся из ее губ. Я чувствовал ее руки на своей спине.

Я представил, на что это могло бы быть похоже, если бы наши обстоятельства были другими. Если бы сегодня вечером дом был в моем распоряжении. Если бы она была сейчас со мной в постели. Голая. Задыхающаяся. Жаждущая моего члена. Может быть, она стала бы говорить со мной непристойности, или ей понравилось бы, когда их говорил я. Может быть, ей бы понравилось, как я провожу языком по ее клитору, как заставляю ее кончать пальцами. Может быть, она встала бы передо мной на колени и позволила бы мне трахнуть ее великолепный рот. Может быть, она умоляла бы меня трахнуть ее. Я практически мог слышал свое имя на ее губах, чувствовать запах секса в комнате, ощущать, как ее киска сжимается вокруг меня, когда она шепчет — да, да, да…

Проглотив рвущийся наружу стон, я сжал кулак и двигая им сильнее и быстрее, кончая быстрыми, горячими импульсами, которые оставили липкое месиво на моём животе.

Господи.

Когда сердцебиение успокоилось, а дыхание пришло в норму, я направился в ванную, чтобы привести себя в порядок. Через две минуты я снова лежал в постели, заложив руки за голову и глядя в потолок.

Спала ли она? Думала ли она обо мне? Я задавался вопросом, правильное ли принял решение не нанимать ее, или я слишком быстро отказался от этой идеи. Было бы так плохо, если бы она была рядом этим летом?

Голос Ксандера все еще звучал в моей голове.

Ты чертов идиот.

На следующее утро первое, что я сделал, это достал телефон и погуглил её. Похоже, у нее не было аккаунтов в социальных сетях, что меня удивило, пока я не вспомнил, что Мейбл говорила мне, бывший Вероники заставил ее удалить их. Я увидел несколько статей, связанных с ее карьерой, — у нее брали интервью в различных блогах и новостных изданиях, — но больше всего меня привлекло свадебное объявление из чикагской газеты.

Я нажал на него и затаил дыхание, когда на экране появилась фотография. Она выглядела прекрасно, сидя на стуле перед своим женихом, который стоял, положив руку ей на плечо, как будто удерживая ее. Но она также выглядела какой-то несчастной. Ни улыбки, ни огонька в ее в глазах, никаких признаков любви или химии между ними. Она была похожа на птицу в клетке.

Отложив телефон в сторону, я накинул на себя какую-то одежду и спустился вниз, раздумывая, что делать.