Безудержная любовь

Казалось, она прекрасно обходится без меня, а я сходил с ума.

В пятницу вечером она вышла на улицу в этой чертовой красной мини-юбке. Всю ночь я, как глупый ревнивый муж или нервный отец, следил за ее фарами из переднего окна. Когда я наконец увидел их около одиннадцати вечера, то быстро схватил свое пиво и побежал сидеть у костра, как будто всю ночь отдыхал там.

Она прошла по подъездной дорожке и направилась к лестнице в гараж, не заметив меня.

— Эй, — позвал я.

Она испуганно оглянулась на меня. — О! О. Привет. Я тебя там не видела.

— Тебе было весело?

— Да.

— С кем ты была? — спросил я, зная, что это не мое дело.

— С Ари.

Меня охватило облегчение. — Куда вы пошли?

— В винный бар под названием Lush.

— Никогда там не была.

— Там мило. Тебе стоит сходить туда как-нибудь. — она окинула взглядом свою квартиру, словно ей не терпелось уехать от меня.

— Вы были вдвоем?

— Да.

— Видела кого-нибудь из знакомых? — например, чертова Дэниела? Я все еще не забыл парня, с которым она танцевала в "Сломанной спице".

— Несколько человек. Бубба и Виллин Флек. Твоя тетя Фэй и ее подруга. И Ари познакомила меня с некоторыми людьми.

Мужчины или женщины? Я хотел спросить, но знал, что не могу. Мой взгляд блуждал по ее белокурым волнам, алым губам, длинным ногам под маленькой красной юбкой. Я крепко сжал бутылку пива. Желание прикоснуться к ней было почти нестерпимым.

Скажи что-нибудь, идиот. Не дай ей уйти.

Но я ничего не мог придумать, и через минуту, когда в темноте стрекотали сверчки, она пожелала мне спокойной ночи и поднялась в свою квартиру.

Я смотрел, как зажигается свет, и видел, как она подошла к окну. Она на мгновение замерла, глядя на меня сверху вниз. Я долго тянул пиво. Затем она опустила штору и исчезла за ней.

Мне захотелось разбить бутылку о бетон.

Поднявшись на ноги, я пошел в дом, злясь на себя, на нее, на весь мир. Я лег в постель, не желая даже смотреть на ее сторону кровати. Я сменил простыни, но не сменил наволочку, но сегодня я не стал ее нюхать. Я также не дрочил, что делал несколько раз на этой неделе — самые злые самопожертвования, которые только можно себе представить.

В субботу утром я первым делом засунул наволочку в стиральную машину, как будто это могло ее наказать.

Я хотел наказать себя за то, что сблизился с ней.

Почему я не знал, что лучше?

ДВАДЦАТЬ ДВА

Вероника

ВСЮ неделю я была несчастна и старалась этого не показывать.

С каждым днем мы с Остином обменивались все меньшим количеством слов, пока не стали едва кивать друг другу, когда пересекались. Я уже привыкла к тому, каково это было, когда мы были только вдвоем, — он был таким открытым и теплым, — и я ненавидела это странное молчание. Он подолгу работал и, казалось, проводил в гараже еще больше времени, чем раньше.

В один из дней на этой неделе, пока тот был на работе, я забрела туда, чтобы просто почувствовать себя ближе к нему, и увидела потрясающий обеденный стол. Закрыв глаза, я провела пальцами по его поверхности, наслаждаясь осознанием того, что его руки тоже были на этом дереве. Я жаждала, чтобы эти руки снова прикоснулись ко мне.

К полудню пятницы я перестала притвориться, что все в порядке, и позвонила Морган. — Помоги, — сказала я. — Я сделала что-то плохое.

— Что случилось, милая? — от одного звука ее голоса у меня из глаз полились слезы.

— У меня появились чувства, вот что случилось.

— К своему боссу? К мастеру?

— Да.

— Ты сказала, что это был просто секс! Временный и случайный.

— Так и должно было быть. — схватив коробку с салфетками, я опустилась на диван. — Но мое глупое сердце вмешалось и нарушило план.

— Ты уверена, что это не просто побочное действие? Как реакция на то, что Нил был с кем-то настолько противоположным?

— Вначале я так и думала. Придумала всевозможные логические причины, почему он так влиял на меня. — я высморкалась. — Но все это были промто отговорки. Правда в том, что я, кажется, влюбилась в него.

— Может, тебе стоит уволиться и вернуться в Нью-Йорк сейчас, пока ты не увязла еще глубже, — предложила она.

— Я не могу их бросить. Я нужна им.

Она вздохнула. — Что он чувствует?

— На самом деле я не знаю. Он не разговаривает со мной.

— Ты можешь спросить его?

— Нет! — я вздрогнула. — Нет. Не могу.

— Тогда просто постарайся быть сильной, Рони. И не позволяй ему обманом склонить тебя к сексу, пока никто не видит. Ты заслуживаешь настоящего траха.

— Спасибо. — я схватила новую салфетку и снова высморкалась.

— Тебе следует выйти на улицу. У тебя есть там какие-нибудь друзья, кроме его семьи?

— Да. У меня есть одна подруга — Ари, и она пытается затащить меня сегодня вечером в винный бар.

— Иди! Нарядись, накрась губы своей любимой красной помадой и просто устрой девичник. Забудь о мужчинах.

Я слабо улыбнулась. — Я постараюсь.

И я постаралась — надела то, в чем чувствовала себя хорошо, завила волосы, накрасила губы вишнево-красным, и Ари была хороша в том, чтобы заставить меня смеяться.

Но Остин все это время был в моих мыслях.