Безумец и его сыновья

Весной Безумца разбудили собачьи свадьбы – лай и грызня слышались то и дело, и собачья шерсть летела клочьями.

Хозяин впервые за все то время показался на пороге и лениво взглянул на изменившуюся жизнь – ибо повсюду уже сновали люди и животные. Стоял он босиком и шевелил босыми пальцами.

Повсюду был уже цвет яблонь, и лягушки в низинах орали так громко, что заглушали птичье пение.

А по всему холму стучали топоры и визжали пилы: поселенцы, и не думая покидать столь благодатное место, взялись за постройки. Но до тех пор неистово трудились мужички, пока не увидели наблюдающего за ними беспечного старожила. Заметив у него флягу, к которой он с удовольствием прикладывался, как-то все разом они сникли, и работа замедлилась.

Вскоре принялись прежде усердные работники поочередно заглядывать в избу Марии. Агриппа учуяла пьяных и донесла Председателю. Изба же, в которой отлеживался хозяин, гудела теперь с утра до ночи. Заливалась гармоника, а фляга не вычерпывалась. Работнички уже валились с его крыльца, их языки вязались. Завидев Беспалого, они прятали ковши и кружки. Забегали жены поселенцев, холм огласился женским плачем и руганью, жены таскали мужей за волосья – но без толку. А Мария теперь и не знала, куда деваться с малым Степаном – пили в избе не просыхая!

– Погубит он нам все зачинания! – сказала Агриппа Беспалому. – Какие там руки, какое там будущее… Споит чисто весь народ! Вот окаянный. Горя мало ему…

Беспалый после тех слов раздумывал недолго. Явился в избу и одним своим появлением успокоил гармонику. Сидящие возле Безумца собутыльники, увидев его свирепость, подались кто куда. Но сам хозяин безбоязненно щурился на представителя власти.

Был Председатель на сей раз беспощаден:

– Убирайся к чертовой матери, иначе сгниешь на нарах. Я тебе десять лет устрою – без права передачи!

Безумец, ни слова не сказав охнувшей Марии, побросал в сидор флягу и гармонику и спустился с крыльца.

Шагал он по холму, не замечая Беспалого, – тот тоже старался его уже не замечать. Председатель разыскивал упавшие и затоптанные колья, которые переселенцы, обустраивая себя, как-то незаметно снесли и затоптали, и намеревался вновь разметить и места будущих домов, и главную улицу. Новые обитатели холма уставились на уходящего с нескрываемым сожалением, но молчали, побаиваясь власти.

Перед тем как навсегда покинуть холм, толкнул Безумец дверь Валентиновой землянки. Двое светловолосых его сыновей скребли ложками в котелке. Валентина отрешенно взглянула на беспутного мужа.

Ничего Безумец не молвил ей на прощание.

А ангел так и не появлялся.

Женщины, занятые повседневной суетой, недолго вздыхали по ушедшему любовнику – доставил он им больше слез, чем радости.

Они немного поплакали – и помирились друг с дружкой, и занялись огородами, стиркой да дойкой коров.

Беспалый собрал население возле Натальиной избы и обратился с крыльца:

– Даю вам лето на обустройство, а затем возьмемся за общую работу.

И показывал свои планы по переустройству жизни.

– Добро! – принялись кричать ему мужички. – А то, как не построить?!

Взревел трактор Беспалого, засыхали по краям вспаханных полей вырванные с корнями подлески, птицы заметались над распаханными полями. И первым делом Беспалый перепахал Безумцево поле!

Власть снабдила селение зерном. Охрипший, вышагивал Беспалый по своим полям, все чего-то измеряя, прикидывая и о чем-то мечтая. Агриппа превратилась в его верную тень – всюду теперь следовала за ним. Она сильно изменилась за то время: даже свои икону с Библией отдала Валентине.

И холм теперь изменился: повсюду в яблонях стояли сараи и белели новые срубы, поселенцы разводили огороды и вновь потихоньку выдергивали Беспаловы колья, возводя свои плетни и ограды. Пока Председатель был занят севом, нахватали они себе земли кто сколько мог, и бабы их постоянно друг с дружкой по этому поводу грызлись и лаялись не хуже собак.

А Безумцевы сыновья вместе с другими детишками беспечно носились по разросшейся деревне, не помня чужого им отца. Лишь его собаки всполошились после его ухода. Скуля, заметались по холму и после ночи тоскливого воя сбились в стаю и разом куда-то исчезли.

Жизнь пошла своим чередом.

Слабенький Книжник сильно в детстве болел. Когда стал он совсем плох, в селение явилась Аглая; в берестяном коробе за плечами принесла она собранные травы и принялась готовить лекарственное зелье.

Валентина сквозь слезы спросила ее, где ангел.

Сурово отвечала старуха:

– Терпи, доча. И жди!

Беспалый, узнав о приходе знахарки, тотчас заглянул в землянку и прогнал ее:

– Что суешь свои сорняки? Что, не найду я больному ребенку врача? Иди отсюда, и чтобы духом твоим больше здесь не пахло!

Он действительно в область отправился, но врача в областном центре не отыскал, зато местный фельдшер отсыпал ему горсть таблеток – с этой горстью Беспалый и прибыл назад, и хвастался:

– Никому не даст пропасть наша власть!

Агриппа с радостью ему поддакивала.

Удивительно, но Книжник выжил, и коммунист ликовал!