Безумец и его сыновья

– Ангел ты наш! – изливались с любовью. – Ангелочек!

Потеряв рассудок, матери вместе с детьми тянулись к его фляге. Тр и дня шло невиданное гулянье. Мужики, отоспавшись, кто в избе, кто на улице, вставали, опухшие, обнимались и дрались, пили, пока хватало сил, – и вновь валились.

Наконец рыжий маленький заводила исчез.

Поселенцы тяжело отходили от такого неожиданного и беспробудного пьянства. Дети и женщины расползались по домам и землянкам. Наталья стонала и охала, возле нее лежал бесчувственный Владимир Музыкант. За околицей подобрали почти бездыханного Лисенка. Одна бабенка, пившая меньше всех и быстрее других оправившаяся, перевернула страдальца на живот и взялась прыгать по мужичку. Из его глотки хлынул настоящий поток, и беспутный Лисенок остался жив.

Опомнившись, все устыдились и принялись искать Беспалого, но его нигде не было: ни в полях, ни возле трактора.

Тогда, сообразив, кинулись к его землянке и увидели – он умер.

Первое всеобщее потрясение прошло.

Женщины, пугая рыданиями и стонами ребятишек, теснились в землянке. Окаменела в ее углу Агриппа. А Наталья вместе с сострадательной Марией обмыли и обрядили покойника.

Лисенок сготовил добротный гроб и опустил в него колодку с подушечкой – для вечно теперь думающей головы. Все остальные пребывали в оцепенении, ибо внезапно остались без будущего. Безутешно заплакал Книжник, узнав о смерти того, кто хотел сделать для их пустой и нищей земли лучшее будущее, и растерянный Владимир Строитель не мог успокоить брата. Впрочем, плакал все те дни не только впечатлительный Книжник: по всему холму теперь лились слезы и слышались вздохи кающихся обитателей. Лишь Валентина продолжала уходить к дороге и словно не слышала о страшной вести.

На третий день гроб поставили в яблонях, и все пришли проститься. Приехали также из областного центра представители и привезли с собой обелиск. Родственников у покойного коммуниста не оказалось, жил он безродным, один как перст, и единственным близким ему человеком все считали Агриппу, хотя ничего между ними так и не произошло.

Поселенцы и власть толпились с непокрытыми головами. Взялся падать настоящий снег – не из тех, слякотных, которые, проморосив, тут же тают. Было холодно и пусто. Женщины, привыкшие за свою жизнь к большим и малым гробам, все же с ужасом вглядывались в лицо человека, который казался им вечным. Подняв его на руках, толпа со стенаниями и вздохами потекла мимо Валентиновой землянки. Внизу, у самой дороги встретила толпу блаженная и невидящими глазами пропустила мимо себя – она не заметила даже своих сыновей, бредущих за гробом.

Яма уже ждала. Беспалый безмолвствовал: положили к нему в гроб его записные тетради и драгоценного Маркса – и закрыли крышку, оставляя в вечном теперь размышлении. Кто-то вложил комок глины в Агриппову руку – все очень долго ждали и наконец услышали, как глухо стукнуло о крышку.

Быстро засыпав могилу сухими от холода комьями, поставили над нею деревянный обелиск с ярко даже в такой тусклый день блестевшей латунной звездой и возвратились в осиротевшее селение.

Агриппа с того страшного дня затворилась в своей землянке и сделалась настоящей отшельницей. Прошел слух и о ее помешательстве!

Некому стало учить Безумцевых сыновей! От греха подальше отвезли их из глухомани в областной городишко. Та м встретили братьев разбитая церковь бывшего монастыря и унылые кельи, приспособленные под спальни и классы.

Жизнь в интернате оказалась суровой – в первый же день отняли у них нехитрые узелки. С тех пор побои не прекращались. Безответному Книжнику доставалось больше других. Спасался он в библиотеке: место для нее нашлось только в тесном подвальчике. Книгами там заправляла несчастная женщина – судьба ее обидела, наградив большим горбом. Книжник оказался одним из тех, кто не издевался над горбуньей.

Однажды, когда спускалась она в подвал, один из маленьких негодяев, которых здесь было предостаточно, запустил в нее камнем – от неожиданного удара женщина скатилась по ступеням.

Книжник, увидевший это, мгновенно оказался возле горбуньи и, движимый состраданием, помог ей подняться. И поведал несчастной:

– Моя мать говорит, что когда на нашей земле станет совсем невыносимо жить, Господь пришлет сюда своего ангела… Недолго осталось ждать. Ангел спустится по небесной лестнице. Он защитит всех, у кого горе. Он утешит их и укроет своими крыльями. У него такие могучие крылья, что под ними спрячется всякий, кто захочет утешиться. И ангел никого не забудет.

Горбунья смотрела на Книжника с нежностью.

– Я буду ждать его, – обещал самый странный Безумцев сын. – Я обязательно его встречу!

Горбунья, несмотря на боль, улыбнулась:

– Библиотека твоя, малыш! С этого дня вот твое прибежище! Пусть с виду оно тесно и убого, но здесь многое сохранено и запрятано. Пребывай в нем, пока не придет твой ангел… Пройдись-ка вдоль полок, всмотрись внимательно – перед тобою сокровища! Я чувствую, ты многое поймешь, ведь у тебя доброе сердце. Вот лампа и вот стол – твой корабль. Уплывай! А я покажу тебе путь, и запомни, многое значит тот, кто уже знает путь!