Безумие

— Алиса Плезанс Уандер, пациент номер 1832, та самая, которую ты запер в одиночной, похожей на шахматную доску, камере подземного уровня, — голос Пиллара растерял весь свой безукоризненный лекторский тон, и теперь стал плоским и до отупения серьезным. Но, в отличие от Тракла, в его голосе не было ни намека на гнев. — Та самая девушка, которую ты снова и снова подвергал пыткам шоковой терапии, и вполне преуспел в этом, ведь она позабыла о Стране Чудес.

— Ах, та Алиса, — потер подбородок Тракл, притворяясь, что только что вспомнил о ней. Для него было настоящим облегчением узнать, что Пиллару что-то нужно.

— Я хочу, чтобы ты задал ей вопрос. Если мне понравится ее ответ, тогда я встречусь с ней лично. Не посылай медсестру. Сделай это сам, и спроси вежливо.

— Ты выжил из ума, — выплюнул Тракл.

— Выжил из ума… Ах, какая ирония, — рассмеялся Пиллар. — Об этом мне говорили мои жертвы. — Любой намек на человечность исчез из его взгляда. Изменение его внешности было столь внезапным, что холод сковал легкие Доктора Тракла. — И я уверен, больше они этого не скажут, ни- ког-да, — добавил Пиллар.

Тишина душила Доктора Тракла. Он хотел воспротивиться, но запугивания Пиллара оказались далеко за гранью всего того, что он когда-либо проделывал с сотрудниками. Теперь он понял, почему суд признал невменяемость Пиллара. Он действительно был безумен. Нужно держать его подальше от мира любой ценой.

— Что ты хочешь, чтоб я у нее спросил? — задал вопрос Доктор Тракл.

— Это простой математический вопрос, вот только ответ не так уж прост, как кажется, — Пиллар развалился на диване, скрестив ноги и вытянув руку на изголовье. В глазах Доктора Тракла, он выглядел как полоумная версия Зигмунда Фрейда.

— Спроси ее, сколько будет четырежды семь. — Пиллар нацепил на лицо фальшивую улыбку.

— Это же бред, — Доктор Тракл почувствовал себя оскорбленным.

— Оу. Ты пока еще не встречал настоящий бред, — ответил Пиллар. — Кстати, я задушил одного вашего охранника шлангом от кальяна и подвесил его в конце холла, как кусок мяса. Убери его, пока он не начал вонять.

Глава 8

Мухоморня, Психиатрическая Лечебница Рэдклифф, Оксфорд.

Шоковая терапия по ощущениям сродни наркотикам. Каждый раз, когда Санитар Оджер нажимает на кнопку, мое тело трясет так сильно, что мозги немеют. Это не такое уж плохое ощущение, если думать позитивно. Я закрываюсь от мира на тот короткий миг, когда мое тело сотрясает дрожь. Порой, мир сам по себе кажется мне слишком шумным.

В довершение ко всему, меня пропитывают некой жидкостью, чтобы улучшить проводимость тока. Каждый раз, нажимая на кнопку, Оджер хихикает и ухмыляется. Удары короткие и по существу. Если подержать кнопку чуть подольше, я смогу превратиться в хорошо прожаренного цыпленка на ужин каннибалам.

— Как самочувствие, Мухомор? — Вальтруда выдыхает кольца дыма в воздух. Ей нравится называть нас, безумцев, Мухоморами. Место, где меня мучают называется Мухоморня. Это больничный сленг. Эдакая аналогия с ядовитыми грибами, поскольку шоковая терапия превращает мозги пациентов в кашу, и они находят это увлекательным. Уверена, что Вальтруда и Оджер не хотят моей смерти. Что в этом веселого? А вот наблюдать, как я страдаю — чистой воды развлечение для них. Подземная жизнь довольно скучна для медсестер и санитаров. Я вижу это во взгляде Вальтруды. В этом проблема нормальных людей. Они почти всегда имею лицензию, убивать, по их мнению, психов.

— Господи, — я сопротивляюсь боли и заваливаюсь обратно на Оджера. — Я всего лишь сумасшедшая. Ничего личного. — Полагаю, я заслужила все это своей попыткой побега.

Два часа спустя, я возвращаюсь в свою клетку. Боль и головокружение — наименьшие из моих неприятностей. Я чувствую себя одинокой, без своей Тигровой Лилии. Санитар Оджер говорит, что ее пересадили в новый горшок и отнесли в кабинет Доктора Тома Тракла, развлечения ради. Бедная моя Тигровая Лилия, теперь она в лапах этого жестокого человека. Пару минут спустя, Вальтруда говорит, что ко мне пришли посетители.

Глава 9

Комната для Свиданий, Психиатрическая Лечебница Рэдклифф, Оксфорд

В комнате для свиданий, я сажусь напротив матери и двух сестер. Между нами нет никакого барьера. Просто столы. Визит длится максимум полчаса. Пациенты лечебницы обычно ведут себя неплохо. Хватает одного угрожающего взгляда Санитара Оджера или медсестры Вальтруды.

— Как ты себя чувствуешь, Алиса? — моя мать протягивает руку и дотягивается до моей ладони. Я позволяю ей, не смотря на то, что я не вполне уверена, что она — моя мать. У нее жиденькие нечесаные каштановые волосы. Глаза на мокром месте. Наверное, она меня любит.

— Безумной. — Я выдаю слабую улыбку.

Лорина и Эдита, мои сестры, хихикают, закрывая ладошками рты. Глаза сверкают. Они больше похожи на моих сводных сестер. Думаю, они меня вообще терпеть не могут.