Безумие Дьявола

– Шайтан? Ч-что ты тут делаешь? – Денис в первую очередь потянулся взглядом в сторону неподвижного гостя в кресле, вопрошая того заплетающимся языком мало что соображающего укурка.

– Да так. Ничего криминального. Решил заглянуть на огонёк, хоть и с небольшим опозданием. Вы тут так зажигали этой ночью, что, наверное, и до центра Москвы долетало. Соцсети уж точно порвали в клочья бурными постами и перепостами всех мастей со своей костюмированной вечеринки века. Теперь, наверное, многим приходится восстанавливать аккаунты из-за запрещённого там контента с порнографическим содержанием. Хотя… кого это на самом деле ебёт?

Видимо, меньше всего я ожидала, что Арслан сейчас вдруг опустит ногу и поднимется с кресла, поскольку желанием закопаться в постель, а не наоборот, вылететь из неё ошпаренной кошкой, приложило в эти секунды неслабым. Кажется, Увалов тоже ощутимо напрягся, наблюдая со своего более удобного, чем моё, места как его гость неспешно идёт вдоль изножья кровати, в итоге останавливается в другой части спальни напротив мягкого уголка, нагибается и начинает что-то подбирать с пола. Причём, по всей видимости, с большой неохотой, через нехочу.

– У меня к вам сейчас лишь одна просьба. Давайте без сценок и излишней болтовни. А то у меня сейчас голова дико раскалывается и от похмелья, и от недосыпания. У вас, должно быть, тоже. Но, скорее, только от похмелья.

Вначале он поднял какие-то вещи, потом выпрямился и с показной брезгливостью принялся их рассматривать и “перебирать”. После чего снова развернулся к кровати всем корпусом и в ореоле льющегося из окна дневного света сделал пару шагов в нашу сторону.

– Вставай, одевайся и на выход! И, пожалуйста, поживее!

И в меня полетела, как выяснится вскоре, моя же одежда идеально рассчитанным броском. Выглядело это со стороны не очень. Будто в меня ею швырнули, как в какую-нибудь грязную шлюху, к которой до сих пор так и не прикоснулись лишь из-за чувства не наигранной брезгливости.

– Я не… Арслан…

– Я же попросил, Сэрче. Молча, без истерик и сцен. Сделай мне одолжение… Ты же не хочешь, чтобы я потащил тебя до машины прямо так, голышом?

Боже правый… Почему я так и не сдохла к этому времени? Поскольку говорить уж точно не могла, как бы не пыталась и не понимала, что, если не сумею убедить Арслана в своей невиновности, это уже будет конец всему. Но, наверное, лучше это действительно сделать не здесь и не в том состоянии, которым меня сейчас шторило едва не до обморока.

Я вообще не представляю, где нашла в себе силы подняться и ещё большие на то, чтобы откинуть с себя одеяло. Вернее, с последним мне помог Увалов, который по любому не испытывал абсолютно никакого чувства стыда за свою наготу перед посторонним человеком. Он же тогда и отодвинулся ближе к краю кровати, подтянув ноги и открыв передо мной небольшой проход на “выход”.

Как же меня тогда трясло, и как я старалась ни на кого и никуда не смотреть. Да у меня на тот момент частично и зрение пропало, и хоть какая-то осмысленная ориентация в пространстве. Схватив какие-то кинутые в меня вещи трясущимися руками, я попыталась прикрыть ими вначале грудь, а потом и живот с лобком. Но, получилось, видимо, не очень, как и все мои пытки выбраться из постели, как можно скорее. Мне даже не хотелось смотреть на того, кто остался дрыхнуть на второй половине кровати. Казалось, если туда посмотрю и увижу какое-нибудь знакомое мне лицо, то попросту рехнусь и впаду в истерику.

– М-можно я… пойду в ванную? – сама мысль, что я буду одеваться на глазах как минимум троих людей добивала куда сильнее, чем болезненным желанием добраться до унитаза. Как я ещё тогда определила, что, возможно, меня так никто этой ночью и не изнасиловал. Навряд ли насильнику придёт в голову вначале вытягивать из меня тампон, а потом запихивать его обратно уже после совершённого акта.

– Одевайся здесь на моих глазах! Да и кого тебе тут стесняться, Сэрче?

– А я, всё-таки туда смотаюсь, если не возражаете.

Никогда не думала, что однажды стану завидовать Увалову лютой завистью. Точнее, тому, как Денису, в отличие от меня, всё же удалось сбежать в уборную под носом у Камаева. Арслан на него вообще в эти секунды не смотрел, как будто в этой комнате, кроме меня больше никого и не было.