Безумие Дьявола

Не скажу, что мне хоть как-то стало легче от ухода Дэна, но, хотя бы дышалось уже не до рваных всхлипов с безумным желанием куда-нибудь побежать и где-то спрятаться. И, если честно, мне и в самом деле не терпелось поскорее одеться и уйти из этого места. Даже так, сгорая от стыда, под медленно убивающим взором явившегося по мою душу Дьявола. Даже когда я старалась на него не смотреть, развернувшись корпусом так, чтобы стоять спиной и к нему, и к кровати. Но я всё равно продолжала чувствовать его препарирующий взгляд, скользящий по моей покрытой онемевшими мурашками коже, подобно равнодушным пальцам хирурга в резиновых перчатках. Ощупывающего каждый уголок моего кем-то попользованного тела. Мне даже показалось, что он задержался на моих ягодицах и пояснице чуть дольше, чем на других местах, именно там, где мою кожу стягивало какой-то высохшей, но всё равно ощущаемой “коркой” чужеродного вещества. А может мне попросту всё это почудилось, как и “корка”. Хотя проверять на ощупь рукой почему-то совершенно не тянуло.

– Обувайся и на выход. Надеюсь, до туалета в моём имении дотерпеть сумеешь?

Кошмар продолжался. И, как выяснится чуть позже, заканчиваться так и не собирался. Скорее, всё, что происходило до этого – можно считать лёгкой прелюдией. Начиная с идеальной аферы Щербаковой и заканчивая сегодняшним пробуждением в постели Увалова под прессующим взглядом Арслана.

Я так и не нашла в себе сил взглянуть в его лицо и хоть что-то сказать в своё оправдание, ещё до того, как завязала на кроссовках дрожащими пальцами шнурки и, шатаясь, практически не чувствуя под ногами опоры, пошла на выход из спальни. Кажется, даже неосознанно мазнула помутневшим взглядом по кровати, но едва ли разобрала, кто в ней лежал и продолжал дрыхнуть, как ни в чём ни бывало. Двигалась, как во сне, совершенно не соображая, куда надо идти и какие двери ведут в коридор. Но вроде бы не ошиблась с первого попадания. Хотя потом и запнулась за порогом, впервые в жизни разглядывая незамысловатый лабиринт представшего моим глазам бежевого коридора совершенно незнакомого мне дома. Я даже не знала, какой это этаж и сколько здесь вообще уровней, не говоря уже про комнаты.

– Не помнишь, откуда сюда добралась?

Видимо, я до сих пор не расплакалась только потому, что ещё не до конца протрезвела. А так, уже начинало колотить знакомыми позывными с периодическим удушьем при каждом новом шаге и… довлеющей близости Арслана за моей спиной. Когда он заговорил, прямо над моей головой, меня чуть было не шарахнуло шоковым ударом и не отбросило на ближайшую стену. Впервые, за это утро, я расслышала в его голосе кроме былого равнодушия и усталости что-то пострашнее угрожающего хищного рычания. Что-то близкое к грубой издёвке, но не от обычного человека. Скорее от убийцы, который прокручивал в эти минуты в своей голове предполагаемые варианты моего запланированного на этот час убийства.

Мне бы побежать. Сделать хоть что-то ради собственного спасения… Я же уже почти могу и соображать, и ходить. Пусть коленки и трясутся, а голову кружит от разрастающейся паники, но не воспользоваться даже самым разнесчастным шансом на побег – сродни добровольному самоубийству.

Но нет. Я не побежала и ничего не сделала. Потому что прекрасно знала, что ничего у меня не выйдет.

***

– Арслан, пожалуйста… – я, наверное, и до пикапа добралась, как под воздействием мощного гипноза, ничего не соображая и не замечая окружающих красот, как во внутреннем дворе коттеджа, так и за его пределами. Ощутила лишь ненадолго перепады температуры в воздухе, а потом более-менее очнулась в прогретом салоне авто на сиденье пассажирского кресла. После чего уставилась в бесчувственный профиль Арслана, усевшегося рядом и делающего вид, будто кроме него одного в этой машине больше никого нету. Видимо, хотела разглядеть в нём что-то ещё, помимо надетой на его лицо маске отмороженного убийцы.

– Давай с тобой условимся, Сэрче…

Он перебил меня сразу же, но так на меня и не взглянул. Только сейчас его поведение мало чем походило на те действия из того дня, когда он забрал меня из университета и устроил по приезду в имение бурную сцену ревности. Сейчас он был абсолютно непроницаемым. Кусок ледяного гранита, о который, скорее, разобьёшься насмерть сам, чем сумеешь достучаться до скрытого в нём человека. До того Арслана, который умел вскипать за считанные секунды, подминать под себя в сумасшедшей страсти и сводить с ума буквально пошлыми фразочками, жарким шёпотом-рычанием и властными прикосновениями неоспоримого собственника.

– Всю дорогу до имения ты молчишь. Не издаёшь ни слова, ни звука; ни всхлипываешь и не вздыхаешь, и не делаешь вообще ничего! Иначе, клянусь… Остановлю машину где-нибудь у лесной полосы и не знаю, что с тобой тогда там сделаю. И лучше пристегнись. А то мало ли. Вдруг у меня непроизвольно дёрнется рука, и мы во что-нибудь врежемся на полной скорости…