Безумие на двоих

Слишком быстро опустившиеся сумерки застали нас с Владом под тёплым душем, когда утомлённые, но неутомимые мы намыливали тела друг друга жидким мылом с апельсиновым ароматом, навязчиво щекочущим ноздри и пробуждающим настойчивость в блуждающих по моему телу руках Влада.

Наполовину возбуждённый он тщательно смывал с меня пену, чтобы бессчётный раз нанести её снова и провести по любимым участкам, заставляя меня бесстыдно извиваться и прижиматься к нему сильнее, вздыхая и хрипя, сдерживая стоны и прокусывая губы до невидимых ранок.

− Ты плохо себя ведёшь, − смеет отчитывать меня, доводя до грани и безжалостно сбрасывая вниз вместо вознесения ввысь.

− Накажи меня! − воодушевлённо и поспешно нахожу выход для нас двоих.

− Ещё не придумал достойного тебя наказания, − посмеивается надо мной.

− Влаад, − хнычу, и он отступает, совсем. Я выдыхаю одновременно с облегчением и с досадой.

− Нам нужно возвращаться, − без недавнего проблеска игривости, угрюмо выговаривает брат, поспешно отворачиваясь, и перестав искушать меня своим обнажённым видом, обматывается полотенцем.

− Иди сюда, − быстро притягивает к себе, обтирая как маленькую, и закутывает в махровый халат. Я обнимаю его прежде, чем ему удастся сбежать, и дышу запахом свежести и апельсинового мыла, так мало похожим на его собственный неповторимый аромат осенних дождей.

− Это было лучшее свидание в моей жизни, − улыбаясь и щекоча его грудь своим шёпотом, бормочу я.

− Прости, − выдыхает мне в волосы, − Я слишком увлёкся и не смог осуществить задуманное первоначально.

− Да? − притворно удивляюсь я. − А разве моё свидание не было задумано, как непрерывные занятия любовью с самым горячим папочкой в мире?

− Не совсем, − Влад смеётся и это расслабляет меня. − Обещаю тебе компенсировать всё завтрашней прогулкой по городу.

− Но… Что мы придумаем для родителей? − я вскидываю голову, чтобы ощутить руки Влада, возвращающие её на прежнее место, как проделывают это с маленьким ребёнком.

− Не думай об этом. Я всё улажу. − Он смягчает свой голос, непроизвольно ожесточившийся до оборонительного тона при упоминании  наших общих родных.

− Хорошо, − соглашаюсь я, тут же решая поиграть на крепких нервах возлюбленного. − В таком случае, я не откажусь от повторения сегодняшних занятий и завтра. Они мне по душе.

Руки Влада вокруг моей талии сжимаются крепче, и я отчётливо различаю звериный рык, сорвавшийся с его губ.

− У нас совсем нет времени, Мира!

− Я знаю, − безобидно щебечу я, легонько поглаживая обнажённый пресс брата по поперечным линиям, заставляя напрячься его сильное тело под этими невинными ласками.

− По… − я  уже слышала его беззвучное «пожалуйста», но мой братик, с непоколебимой твердыней пророкотал, − Пойдём!

Выдвинувшись в путь позже запланированного на целый час, Влад отказался принимать душ ещё раз, сердито вскидывая на меня свои удлинённые брови, тем самым вменяя мне в вину всё, что последовало после  предыдущего нашего совместного омовения.

За рулём, Влад был чрезвычайно серьёзен и молчалив, всем своим грозным видом побуждая меня прикасаться к нему. Едем недостаточно быстро, но вполне себе сносно, если учитывать, что в последнее время брат не рискует менять скорость с цифры тридцать на спидометре. Это происходит только по одной причине, я задержала наш отъезд, причём намеренно, и теперь мы явно опаздываем.

Нервозность, проявляющаяся пульсирующей на виске жилкой, расстраивает меня больше, чем необходимость лживого рассказа о несостоявшемся свидании с Максом и кучи неприятных расспросов, и ещё маленькой загвоздки с возвращением домой в компании брата.

Я не пытаюсь заговорить, просто неотрывно слежу взглядом за преодолением на посуровевшем лице. На моей душе спокойно и тихо.

Влад неожиданно тормозит на обочине, почти в том же самом месте, что и в прошлый раз. И я невольно вздыхаю, он сразу обращает ко мне свой нахмуренный взор.

− У меня завтра важная встреча, тебе придётся сначала подождать меня в машине, а потом мы вместе поедем на фирму. Ты согласна?

− Хорошо, − говорю я, пожимая плечами, не ожидавшая от брата вопроса о планах на завтра немного растерянно смотрю на него, готовясь к следующей тираде. Он удивляет меня: молчит.

− Я могу подъехать позже, если ты пришлёшь за мной Владика, − беззаботно предлагаю, всего лишь на миг, отпуская его глаза.

− Неужели? − ехидно замечает он.

− Да. Так будет удобней, − я уже снова смотрю на него, но его взгляд успел трансформироваться  в это потерянное мгновение и теперь жгучий огонь полыхает в радужке, грозя разлиться вулканической лавой за нерушимые границы сладкого шоколада.

− Для кого? − спрашивает, и я чувствую в его тоне назревание между нами конфликта.

− О чём ты? − поворачиваюсь к нему, локтём подпирая спинку сиденья, и удивлённо вскидываю бровь.

− Как ты это делаешь? − вопрос неожиданный и совершенно лишённый смысла, по крайней мере, для меня.

− Что делаю? И мы опаздываем, − напоминаю, если вдруг его беспокойство по этому поводу покинуло свой пост в его сознании.