Безумие (СИ)

Девушка ответила ей, немного помедлив. Она взглянула на старосту с какой-то жалостью в глазах, а позже только лишь зло выплюнула:

- Ты бездушная тварь.

- Плевать.

Джин еще раз взглянула на старосту и развернулась. Хромая, она поковыляла в противоположную сторону.

- Куда ты пошла?

- Подальше от тебя.

Ли смотрела в след уходящей охотницы, едва сдерживая чувства. Эта ситуация ей уже была знакома. Ее руки дрожали от ярости и, окажись в них пистолет, уже бы никто не смог остановить ее от крайних мер. Ли закусила губу от гнева. Она отвернулась, взглянув на почти погасший костер. Господи, с каким бы удовольствием она бы сожгла там эту зеленоволосую тварь вместо ее каракуль!

Но когда-нибудь время придет. Когда-нибудь Ли не сдержится, и размажет эту гадину по асфальту, отомстив за всю ее боль, за все ее потери, за всех ее близких, которых она теряет из-за этой сумасшедшей.

Уилсон несказанно повезло, что Ли бережет свой лимит совершенно для другого человека. Но в следующий раз пощады не будет.

Успокаивая себя этими мыслями, Ли, шатаясь, пошла в сторону своего дома. Время придет… Пусть хоть весь мир рухнет. Она со всем справится, она еще всем покажет.

========== Глава 8. Салки на нитках. ==========

Это был очень-очень-очень-очень долгий день, наполненный скитаниями в поисках добычи, усталым молчанием, целым набором сплошных неприятностей и Бог еще знает, чем. Казалось, этот день уже был обречен остаться в памяти двух охотников не самым удачным, да и, если уж быть откровенными до конца, вообще одним из самых отвратительных своей безнадежностью, но… Хан определенно точно собирался исправить положение рассказом о своей прошлой жизни и воспоминаниями о былых временах.

Его напарник весьма скептично воспринял эту идею, встретив ее угрюмым взглядом.

- Знаешь, район у меня был так себе, - все же начал свой рассказ рыжий, махнув рукой и намеренно не замечая мрачной физиономии друга, – вечно какая-то дрянь с людьми творилась, словно все вокруг проклятые. Там было всем только и надо, что красть, нападать, убивать, насиловать, снова красть… Обычные люди, ну, крестиком вышивают, когда заняться нечем, а у нас народ только так и развлекался, что алиби себе придумывал – на всякий случай. Знаешь, есть такая хрень, как судная ночь?.. Так это про нас было. Только не день. И не два.

Город у нас был большой и солидный… народу на одну маленькую страну. И куда не плюнь, везде стены чистые, как только покрасили, на улицах ни пакетика, все опрятные и мирные ходят, - Хантер криво усмехнулся. - И лишь наш район словно был призван отдуваться за всех этих лицемеров: что ни день, то где-то ларек ограбили или опять какую-то курицу изнасиловали в парке. Что ни день, вечно какая-то фигня происходила. И лица у всех такие, словно действительно убивать собрались. Прямо сейчас. Только попробуй посмотреть не так – у меня за поясом нож для разделки! – перекривил он гнусавым голосом. - И плевать, что попаду под статью, утырок ты рыжий!

Йен неторопливо поднял глаза, взглянув на своего напарника. Хан сидел напротив, чистя картошку над небольшим ржавым ведерком. Ночь была, как и обычно, дождливой и ветреной, но двое охотников укрылись в каком-то сарае из кирпича, в богом забытом районе города. Они развели небольшой костерок прямо на полу, на котором сейчас сидели и грелись у огня. Хантер пытался приготовить хоть какой-то скудный ужин, пока Йен точил мачете, которое он утащил из разграбленного охотничьего магазина.

За весь слишком длинный, практически бесконечный день напарники едва ли успели хоть однажды достойно передохнуть, - то гнались за добычей, то сами спасались бегством от более сильных охотников. Ни минуты покоя за сутки, и лишь сейчас, в прогнившей лачуге они могли рассчитывать на драгоценные минуты покоя. У Йена ныла каждая клеточка тела после бесконечной гонки, он едва находил в себе моральные силы просто существовать, а не впасть в окончательное забвение, но его рыжий напарник, казалось, был полон сил и энергии и не собирался оставлять охотника в покое, раздражая того пустой болтовней. Слава богам, за долгие годы Йен давно уже усвоил, что Хантеру совершенно необязательно отвечать. Вообще.

- Самое смешное, что жизнь моя почти не изменилась, - тем временем усмехнулся Хан, - все так же ношусь по улицам, просто пытаясь выжить. Конечно, по молодости за мной не гонялись ублюдки с ископаемыми на поводке, но все же… - он многозначительно хмыкнул, бросая очередной клубень в ведерко. – Семейка моя тоже соответствовала… Мать умерла при родах малявки… Повезло конкретно конечно. Мне лет пять было тогда, брату десять. Умерла, можно сказать, в лучшие наши годы. Мы еще не успели ничего натворить. Батя тоже еще был более-менее тогда… пил правда за двоих: себя и еще одного такого же быка. Но, как ни глянь, и это было лучше, чем спустя пять лет, когда он, казалось, ни ел и не спал, лишь только пил-пил-пил…