Безумие (СИ)

Его звали Фрэдом, и, по какой-то злой иронии, он действительно превратился в мой личный кошмар. Этот парень был старше меня всего на каких-то пару лет, но принципы у него были, честно говоря, не более зрелые, чем у пятилетнего ребенка. Он был болен фанатизмом, ему везде мерещилось какое-то чудовищное зло, которое должно было быть приговорено к истреблению немедленно. У него была дешевая обувь, что не удивительно, ведь он был «честным» полицейским, и иногда мне было безумно больно смотреть на его потуги сделать этот мир лучше.

Все бы ничего, но этот Фрэд буквально прилип ко мне и не отступал от меня ни на шаг. Мне все время мерещилось подозрение в его взгляде, обращенном ко мне. Сначала это просто слегка меня подбешивало. Мало того, что он действовал на меня раздражающе, и вечно мешался под ногами, так еще и следил за мной, как шпион. Неустанно. Каждый божий день, Йен. Медленно раздражение переросло у меня в нездоровую паранойю под названием Фрэд. Со своими делами пришлось временно завязать, уповая на то, что когда-нибудь этого идиота подстрелит шальная бандитская пуля.

Около двух лет этот Фрэд плелся за мной. Это было самым настоящим адом наяву. Я буквально захлебывался в этих проповедях Фрэда об идеальном мире, об идеальном полицейском – защитнике человека. Слушай, я все чаще стал ловить себя на мысли, что готов сам пустить ему пулю в лоб. Не было и дня, когда бы он не начинал промывать мне мозги, а я судорожно хвататься за кобуру. Весь отдел прозвал нас молодоженами Брайтами, - так часто мы орали друг на друга. Я даже стал задумываться, а не пустить ли пулю в собственный лоб?..

Но вот, однажды меня с Фрэдом поставили в патруль. Это был не обычный патруль по городу ночью, нет. Нас поставили на границе с Мексикой, опять там начались какие-то волнения. Знаешь, там всегда какое-то дерьмо случается, просто ежедневно, и все эти мексиканцы прут к нам, как медом обмазанным. А ты пойди еще разберись, простые это беженцы, или головорезы, которые от закона прячутся. В общем, патрулировали мы с Фрэдди на границе, оба при оружии и с лицензией на убийство в чрезвычайной ситуации… Патрулируем в общем, а этот кретин мне уже второй час мозг мылит своим непринятием убийства. Я там чуть на луну не взвыл, ей богу.

И тут, черт, мы увидели бегущего мужика! Весь запыхавшийся, красный, словно загнанный бык, мчится прямо на нас с какой-то деревянной дубинкой (видимо, защищаться решился ей, если что). А я по глазам его вижу, - отчаянный, почти свихнувшийся. Такой и завалит, если встать у него на пути. Думаю, есть от чего бежать, раз такой бесстрашный, - с одной дубинкой на двух вооруженных копов. Это могло бы показаться даже комичным, если ты не напарник Фрэда, с которым любая такая ситуация из смешной и абсурдной превращается в настоящую проблему.

По протоколу мы должны пригрозить ему оружием и «вежливо» попросить одуматься. Но какая тут, к черту, вежливость, когда на тебя несется психопат под сто кило с дубиной на перевес?! Я быстро снял пистолет с предохранителя, прицеливаясь, и тут влез этот кретин с побелевшим лицом. Он выбил у меня пистолет из рук, крикнув что-то про то, что я не должен убивать. Я бросился к оружию, когда этот гигант из горячей страны схватил в охапку придурковатого напарника, который и не собирался стрелять. Даже под угрозой смерти! Они покатились по земле, сцепившись и что-то выкрикивая. Едва схватив пистолет, я, не задумываясь и даже не особо целясь, выстрелил в эту парочку, надеясь попасть, конечно, в гиганта.

Но я не попал. Точнее попал, только вот, увы, в своего напарника. Пуля прошлась по его плечу, заставив Фрэдди выгнуться от боли дугой и выпустить из своего захвата беглеца. И тот, воспользовавшись моментом, тут же огрел несчастного по голове своей проклятой дубинкой. Когда мужик подскочил на ноги и уже припустил в сторону, я выстрелил ему в правую ногу. Он взвыл, покосился, но продолжил свой марафон на уцелевшей ноге. Тогда я, без сомнений и жалости, прострелил и вторую. Когда я подошел к нему, - он еще полз. Взглянув в это обезумевшее красное лицо, я пустил третью пулю. На этот раз точно в голову.

Фрэдди лежал без движения и вообще почти не дышал. Я вызвал скорую и подмогу по рации, но надежды все равно уже не было. Едва ли у тебя есть шанс выжить, когда пол твоей головы снесли десятикилограммовой дубиной. Такая лужа крови натекла… Господь. Я стоял над ним и представлял, как его тело кладут на каталку, везут в реанимацию… Я наставил на него пистолет, совершенно серьезно думая спустить курок. Я говорил себе, что облегчу его страдания, но, где-то в глубине души, я просто надеялся его убить. Почему? Тогда я не мог объяснить себе этой жажды его крови, но сейчас-то я понимаю, что что-то необъяснимое во мне вожделело смерти этого парня, чтобы доказать себе, ему, окружающим, что вера во что-то идеальное и чистое обречена на истребление.