Безумие (СИ)

Санитар, который вечером пришел делать укол, просто застыл, воткнув иглу мне в вену, и словно мне кто-то подсказала, толкнул вынуть ее и опустошить шприц, а потом время пошло по своему течению.

Я лежала и думала. Думала над тем, что случилось недавно, думала, что это какой-то ебучий знак свыше, намек на то, что не стоит опускать руки и что нужно бороться за свою жизнь. Опять начинать это делать. Ночь я не спала, но и не шевелилась, боясь, что могут узнать об обмане, а утром сразу после завтрака позвонила адвокату, ведущему мои дела и через несколько часов пошатываясь, уходила домой. К великому счастью ложилась я по своему желанию и в присутствии представителя мне выдали мои документы. И что?

- Стало только хуже, там я впервые пыталась покончить жизнь самоубийством, и ад после психушки не закончился, он только начинался. Неделю во время ломки и избавления организма от наркотиков которыми лечили, приходилось насильно заставлять себя что-то есть, потом еще неделю заставляла непослушное тело выйти на улицу, просто пыталась заставить себя сделать один единственный шаг, переступить порог дома, отделяющего меня от окружающего мира. Месяц, чтобы заставить себя выйти со двора, за ворота и попытаться убедить, что там за железной перегородкой ты не ждешь меня, что нет опасности.

- День за днем, заставлять, приучать свое тело и сознание к чему-то кроме страха и мыслей о самоубийстве. Например, к походу в магазин, к адвокату, в парк, к людям вокруг, к продаже дома в котором росла, к мысли, что все позади и стоит попробовать жить. И днем за днем видеть прошлое во снах. В кошмарах. Все эти два с половиной года. Гнать мысли о том, насколько сильно я устала от борьбы, мысли о тебе. Медленно бороться за себя, и знаешь плохо, но мне удавалось, пока ты опять не появился на горизонте, и опять все не разрушил.

Твое лицо безучастно все время рассказа, но стоит мне замолчать, как ты открываешь глаза и этот взгляд действительно грустный с нотками нежности, ты не улыбаешься, не насмехаешься над моими откровениями, и я очень надеюсь, что слышишь и понимаешь, то, что я хочу тебе рассказать. На что хочу открыть глаза, объяснить просьбу в смерти.

Твоя дрогнувшая рука на моей щеке немного напряглась и приблизила к твоему лицу, а губы прижались к моим не в страстном поцелуе, а в чем-то похожем на желание заглушить боль, разделить ее. Они не двигались, несколько секунд, облегчая, сжигая своим теплом картинки обреченности из сознания, приглушая болезненные воспоминания. Ты прервал прикосновение и нахмурив лоб, опять закрыл глаза, а я продолжила.

- И мой случай, по сравнению с проведенными годами этой женщиной рядом с отрешенным любимым теряется. – Я ерзаю на твоих коленях и неловко ссаживаюсь с них, хочу смотреть тебе в лицо, хочу увидеть в нем понимание.

- Ты для меня всегда был монстром, которым я не смогла пропитаться окончательно, сойти с ума. Но не Роза. Он изначально был ее парой, любовью всей жизни и плен искалечил критерии этой любви. Заставил ее искать в сумасшедшем, утерянного родного человека, часть себя, которую всегда будешь стараться защитить и оправдать. Но ведь любовь не должна жить к тому, кто избивает, мучает и унижает тебя, это не правильно. Она это поняла и в последний раз склонила колени перед ней. Попросила избавление от своего кошмара, чего в свое время не смогла сделать я. И знаешь, мне было плохо, ведь каким бы я не была послушным солдатом, я не убийца, но я не смогла отказать в просьбе. Приняла ее выбор. Желание избавится от губящей любви и считаю, что это правильное решение. – Ты нахмурился, и последние мои слова уже слушал, смотря в глаза.

- Ты считаешь, что ее чувства к мужу были неправильными? – Ты задал вопрос отстраненно, так словно внутри тебя что-то оборвалось, ушла нежность, ушло понимание, гордое существо внутри тебя подняло голову.

- Считаю, так же как считаю, что аморально принимать побои от своей любви, прощать их. – Я вспоминала, как женщина, сидящая на привязи, вжимала голову в плечи, в попытках защиты от нависающего тела и ее слова о том, что если ему не грубить, то бить он не будет. Ебанное смирение, попытки оправдать его поступки. Неуместные в этой ситуации лова о любви.