Безумие (СИ)

- Ни говори глупости, красавчик. – Я пытаюсь улыбнуться. Помочь, хотя бы так. Почему они выходили одни? Почему не взяли нас? А то, ты не знаешь. Ехидно слышу внутри. Знаю.

У Лис уже заметный живот, а без нее там, ты не управляемая бомба замедленного действия. Опасна. Чертовски опасна. Чувствую себя предателем, не оправдавшей надежд.

- Ну, а за то, что ты так меня назвала можно даже возжелать еще больших страданий. – Смеется, не глубо, не слышно. А я морщусь на каждую болезненную морщинку прорезающую его бледное лицо.

- Правда, Вика, ничего страшного. Лис, почистила от заразы, а она это делает немного грубо, но дай мне пару часиков и я как новенький. – Да, вампиры и оборотни, да и, наверное, как и все остальные «НЕ люди» очень быстро регенерируют. Гребанная физиология. Отличие от меня. Огромное, ебучие преимущество, не спасающее в таких передрягах, но все же позволяющее выжить. Там должна была быть я, чтобы помочь, а вместо помощи искала долбанную краску на потолке. Эгоистка – это про меня.

- Вика, прости меня, но я должен попросить. – Он присматривается своими лесными массивами в мои глаза, такими виноватыми массивами и я киваю, даю согласие, на любую его просьбу. Этот добрый и веселый вамп может рассчитывать на меня. Он не раз помогал мне, всегда рядом со мной – ебучим совершенством, ебнутой на всю голову машиной для убийств. Переживает, возится с Сашкой, когда тот, кто его приручил, кто обещал защиту, отвернулась от него. Помогает пережить, дарит надежду, в то, что все образумится.

Я ничтожество. И осознавать это до охуения приятно. Чувство вины жжет внутри, показывает, что я еще не до конца свихнувшиеся существо. Человек со способностями. Избранная – ни знаю кем и по каким критериям, да и не так это важно. Само чувство, эти эмоции они как родные ложатся на меня, впитываются, пробуждают.

- Он нас спас. Отвлек внимание на себя, уложил большинство, со словами «Она мне не простит, если кто-то из вас сдохнет». Вик, я ненавижу себя за это и прошу помочь ему. Он в камере, заражен и не может обратиться обратно. Никого не подпускает к себе. Лис не справляется, пробовала, но так и не смогла очистить его. Нужно его обращение, в человеческой форме вирус замедлится. – Мне не нужно слышать его имя. Мы и так знаем о ком речь. Помочь чудовищу?

Да запросто, сейчас только найду какого-нибудь охранника, заберу оружие и добью. Выстрелю в лоб. Маленькое отверстие с обожжёнными краями прямо по центру идеального лба и буду с затаенной радостью смотреть, как тухнет ебучий желтый огонь в глазах. Да, так и сделаю и избавлюсь от проблем. Или не избавлюсь? А как же «он ни в чем не виноват»? Не в этот ебанный раз! Не в этом случае! Намеренно состроил из себя великого искусителя. И искусил, сорваться к нему во мрак, заплутать в нем, потеряться. Забыть обратную дорогу к себе. Расстроить друзей, разочаровать Сашку. Уебок.

- Виктория, пожалуйста, он достоин второго шанса. Дай его. – Откуда такая уверенность, что мне это по силам?

Я не смотрю, ему в глаза, не хочу удовлетворять его просьбу. Мне вообще хочется, чтобы эта тварь сдохла. Пристрелить, как одного из этих убогих. Щелчок, глухой выстрел и нет его. Нет проблем. Не станет его мрак проникать в меня, заживут душевные раны, перестанет из расковырянной болячки течь кровь с сукровицей, обрастет новой кожей, пусть будет выделяться шрамом, пусть, только не болячкой. А я со временем перестану расчесывать эту болячку, дам зажить.

- Хорошо, я попробую. – Но я слаба. Ненавижу и боюсь убить. Как так-то блядь? Что же я за урод? Злые мысли как всегда жрут мой мозг, растворяют и разжижают его внутри, а на поверхность смирение. Дать шанс? Нет проблем, я же стойкая, не до конца сломанная или просто настолько слабохарактерна. Я дам.

Ухожу не прощаясь, может, не хочу этого, а может, чувствую словно только, что мне в спину засадили ржавое лезвие и разодрали все, там, к чертям собачим. Умом понимаю, что это не предательство друга, это просьба помочь ближнему, отчаянное желание спасти. Только от чего же мне так чертовски обидно? Не хочу помогать? Спасать? Меня не заставляют, а я все так же переставляю ноги по линолеуму к камере. Боюсь его, боюсь себя. А если меня опять переклинит, а может все же мое сердце не выдержит и остановится. Нет, этот упорный моторчик не подведет, предатель.

Приближаюсь, еще один поворот и комнаты временного содержания. Толстые стены, прочно обшитые не менее толстым металлом не по силу проломить даже дюжине качков из центра. У меня есть немного времени, я смогу остановиться, отдышаться пару минут и передумать. Нет нельзя. Не ради себя, ради ребят, к тому же он на проверку оказался действительно полезным «членом команды». Безжалостный хищник, играющий только по своим правилам, не подчиняющийся никому. Вольный зверь.