Безумие Силы

– Слушай сюда, Мир, – довольно угрожающим тоном начала она. – Мне нужно отправиться по кое-каким делам… – тут она умолкла, явно соображая, что бы такого сказать ещё.

– А, понятно, – я подпёр голову кулаком и ленивым движением руки стащил первую книгу из стопки, открыл на первой странице и прочёл название.

– Оставляю школу на тебя и на Хорну. Смотри, чтобы когда я вернулась, всё было в порядке!

И, высказав мне это, она телепортировалась прямо с того места, где стояла. Я некоторое время созерцал образовавшуюся на её месте пустоту. Затем всё тем же ленивым движением закрыл книгу. Возвращать её в стопку было лень.

– А ты изменился, – задумчиво проговорил призрак, глядя на меня.

– Правда? – зевнул я, удобно положив голову на книгу.

– Стал как-то… более спокойным, что ли, – продолжал развивать свою мысль хранитель. – Можно сказать, повзрослел. Похоже, случившееся у эльфов пошло тебе на пользу…

– Ага… – вяло отозвался я, закрывая глаза.

– Хм… – в голосе призрака послышалось недоумение. – Даже не знаю, к лучшему это или нет…

Смысл его слов до меня уже не доходил. Убаюканный его голосом, я засыпал, погружаясь в темноту сна всё глубже и глубже… И только когда сон уже практически полностью завладел моим усталым разумом, мелькнула одна чёткая и довольно ехидная мысль.

Вернувшись из эльфийского государства и познав все минусы заклинания приглушения эмоций, я решил пойти немного другим путём. Действительно, такое убойное количество успокоительного не может не изменить человека…

* * *

…Двумя днями ранее…

Кэрин задумчиво посмотрела вниз из высокого узкого окна и вздохнула. Определённо, сложившаяся ситуация ей не нравилась. Она резко развернулась и быстрыми уверенными шагами направилась прочь по коридору. Остановилась возле нужной двери и легко постучала.

– Входите.

– Папа, – Кэрин тихо подошла к сидящему за бумагами герцогу.

– Ты чего-то хотела? – невысокий коренастый человек устало откинулся на спинку изящного резного стула и внимательно посмотрел на дочь своими карими, такими же, как и у дочери, с золотистыми искорками глазами.

– Нам нужно идти.

– Что-то увидела? – герцог сразу же насторожился.

– Совсем немного… но этого достаточно, – в голосе Кэрин послышалось лёгкое сомнение, но тут же угасло под напором решимости.

Герцог продолжал внимательно смотреть на свою дочь.

– Как знаешь, детка, – наконец вздохнул он. – Только маме не говори – придумай что-нибудь отвлечённое…

– Думаешь, она поверит? – грустно улыбнулась юная провидица, любопытно глянув из-под кудрявой каштановой чёлки.

– Ты права. Но всё равно…

– Я пойду? – Кэрин наклонила голову в сторону.

– Думаю, бесполезно спрашивать – куда. Явно не обратно в школу…

– Туда мы тоже пойдём, – в голосе Кэрин появилась сталь.

– И что, вот так, вчетвером, и пойдёте? – иронично переспросил герцог.

– Смешной ты, папа… Ну да, вот так, вчетвером, и пойдём. Потом – всемером. А дальше… нас будет всё больше и больше… и мы будем сильны. Мы сделаем то, что должны.

– А те, кто будут с тобой…

– Как всегда.

– Всё ещё упорствуешь.

– Это мой выбор.

По лицу герцога пробежала волна противоречивых чувств.

– Хорошо… но помни: ты у нас одна.

Кэрин снова грустно улыбнулась и, кивнув, направилась к выходу из кабинета. На пороге остановилась, чуть обернувшись.

– До встречи, папа, – и вышла, тихо прикрыв за собою дверь.

Её отец ещё долго продолжал вслушиваться в уверенные удаляющиеся шаги, даже тогда, когда их звук затих вдали и наступила вечерняя тишина… Наконец он вновь обернулся к лежащим на столе бумагам.

– Удачи… – всколыхнул тишину усталый шёпот.

* * *

– А-а-а-а, как же не к месту эта невозможная война! – Моника зло глянула в красиво отделанное овальное зеркало во весь её рост. – Проклятье! Да за одно это я готова весь Шикр в землю втоптать!

– Моника, я понимаю твои чувства, но уж слишком ты разоряешься… – вяло откликнулась Вириэна, вальяжно развалившись на пышном тёмно-бордовом диване, заваленном подушками.

– Но ведь она права, – робко откликнулась Раона, сидящая возле окна и с грустью наблюдающая за погружающимся в сумерки старым садом. – Как только началась война, все балы, расписанные на два месяца вперёд, были отменены, гости разъехались, и нам стало совсем скучно… – она печально-печально вздохнула, и в её больших серых глазах показались слёзы.

– Ну вы дурные, – фыркнула Вириэна. – Хорош комедию ломать, лучше так и скажите, что хотите в этом поучаствовать.

– Поучаствовать в чём? – Моника резко повернулась к Вириэне, а из глаз Раоны мигом исчезли все признаки печали.

– В войне, – многозначительно выговорила Вириэна, приподнявшись на подушках и воинственно сверкнув своими синими глазами.

Чёрные встрёпанные волосы, за зиму немного отросшие, создавали на её голове незабываемый эффект вороньего гнезда, но Вириэне это удивительно шло, как впрочем и вся её одежда: бежевые обтягивающие бриджи и простая тёмно-зелёная рубаха без всяких украшений, подпоясанная плетёным шнурком. Некогда бледная кожа была тронута лёгким загаром, а на лице появилось какое-то новое, немного непривычное выражение, не исчезающее даже во сне.