Безумие стали

По теплу маскарад решили провести под открытым небом. Две широких лестницы огибали фонтан и вели на террасу. Оттуда раздавалась тихая мелодия, прерываемая резкими звуками – музыканты настраивали инструменты и разогревались перед основным выступлением. С трех сторон овальную площадку меж деревьями окружили столы, в центре осталось место для танцев. По серым плиткам прохаживались разодетые дворяне, многие поглядывали в сторону террасы, откуда должна была появиться венценосная чета. Ульрих сначала хотел разыскать мать, но передумал – в любом случае все соберутся здесь. Буркнув что-то, исчез Гридо. Он явно тушевался под взглядами стольких блистательных господ и предпочел раствориться в тени деревьев. Уль только обрадовался. Достигнув дворца, он дал слуге целый форин с наказом пропить его в ближайшей таверне за здоровье любимого господина. Увалень монету взял, но в таверну не пошел. И где только отец выискал такого?!

Зазвучали трубы. Один сигнал означал, что сейчас начнут распределять места. Из парка стали подтягиваться гости, никто не хотел пропустить волнующего момента. В центр площадки вышел Клаус Фитке. Королевский герольд выполнял сейчас роль распорядителя бала, его крысиное лицо покраснело от натуги. Он громко выкрикивал имена приглашенных, лакеи провожали господ.

– Лейтенант роты Железных Тигров Джаб Нивельхейм! Лейтенант роты Черных Пауков Арх Гарруда! Лейтенант эскадрона Разящих Копий Юдин Витербор! Капитан роты Железных Тигров Катор Драко!

Сначала шли лейтенанты и младшие дворяне, затем капитаны, бароны, графы; чем дальше Фитке зачитывал список, тем ближе к возвышению садились люди. Ульриху, как любимому племяннику его величества, отвели место в начале стола. Вновь зазвучали трубы, гвардейцы расступились и на террасе появились король с королевой. Все встали.

Леди Кларисса сопровождала сестру и села рядом с ней. Голову матери покрывал золотистый платок, платье вспыхивало искорками, в глубоком декольте, чуть прикрытые кружевами, виднелись налитые груди. Ульрих поморщился – мама решила произвести впечатление на большинство присутствующих здесь мужчин и это ей явно удавалось. Сейчас с ней любезничал герцог Карийский, старый граф Райнел откровенно пялился в вырез платья и даже стоящий за королевским троном невозмутимый сэр Ларкин улыбнулся в ответ на шутливую реплику леди. Фыркнув, Ульрих повернулся к принцессе. Семилетняя Сильвия обещала вырасти настоящей красавицей – правильные черты лица, прямой нос, черные кудряшки, озорной взгляд зеленоватых глаз. Девочка осознавала свою привлекательность и беззастенчиво ею пользовалась. Пока его величество благодарил верные войска за службу, Ульрих во всю ухаживал за двоюродной сестрой, причем, не по собственной воле – Сильвия капризничала. Попробовав одно блюдо, она требовала следующее и тут же отставляла его. Альберт ухмылялся. Виконт уже ругал про себя сэра Крыса за то, что тот посадил его по соседству с взбалмошной родственницей, но внезапно Сильвия сменила гнев на милость.

– Братик, ты такой красивый! Почти как я. Хочешь, открою секрет?

– Ну давай.

– Фрейлина Лисия фон Барков спрашивала про тебя сегодня, – сказала Сильвия таким торжественным тоном, точно посвящала его в рыцари. – Ты ей понравился.

– С чего ты взяла? – спросил Ульрих и почувствовал, что краснеет.

– Так Лиска сама сказала. Она попросила передать тебе, что собирается посетить беседку Роз после того, как начнется бал.

– Гм, и где эта беседка находится?

– Уль, ну ты чего такой глупенький? В розарии, конечно.

– Ага. Спасибо, Сильвия.

– Не за что. Только никому не говори, это секрет, понимаешь?

Ульрих искоса посмотрел на королеву. За ней стояло несколько фрейлин, но какая из них фон Барков? Да и тут ли она или осталась на террасе? Интересно: симпатичная, молодая? А может, она играет со мной? Нет, никуда я не пойду, решил Ульрих. Наверное, надо мной решили подшутить, во дворце это принято. Разыщет он эту беседку, а оттуда толпа девчонок выскочит и дразнится начнет. Уль знал, что красив, да и как иначе, если у тебя такие прекрасные родители, но вот что делать с его увечьем?

– Ты не думай, всё взаправду, – сказала Сильвия, будто прочитав его мысли. – Лиску я знаю, она давно по тебе сохнет, еще когда ты в прошлый раз приезжал. Только сказать боялась.

– А сколько ей зим? – хрипло спросил Ульрих.

– Двенадцать. Через год станет взрослой, а мне еще расти и расти, – погрустнела Сильвия и потянулась к сладкому пудингу.