Безумие стали

Трубы зазвучали в третий раз. За столом раздались смешки, подбадривающие возгласы. Повеселевшие от вина гости исчезали в тени деревьев и флигелях, а появлялись обратно уже переодетыми – в разноцветных париках, причудливых масках и удивительных нарядах. Все кругом преобразились. Только что за столом ели и выпивали серьезные люди, а теперь одни из них превратились в сборище смешливых комедиантов, исполняющих разные роли, а другие – в страшных и притягательных зверей, невиданных птиц и даже насекомых. Ульрих посмотрел на мать. Она скинула платок, под ним оказался синий с красными прядями парик, глаза леди Кларисса прикрыла полумаской из перьев. Королева надела роскошную шляпку с прозрачной вуалью, дядюшка лихо заломил на затылок берет художника и облачился в расшитый золотом и серебром фартук скульптора. В центре площадки начали выстраиваться пары. Кивая склоненным подданным, Родрик и Фрига прошли в начало колонны. Музыканты заиграли громче. Бал начался.

Ульрих спрятался под заготовленной полумаской и отошел в сторонку, наблюдая за танцующими. Куда ему, хромоногому? За столом с дядюшкой поговорить не удалось, теперь вопросы про стига отложены до благоприятного момента. Из головы не выходила таинственная фрейлина. До этого Ульрих много раз целовался с молоденькими служанками в укромных уголках замка, девушки даже позволяли себя трогать в разных местах, но не более того. Как только дело подходило к раздеванию, прелестницы почему-то смеялись и убегали. Он видел, как развлекаются на сеновале конюх с кухаркой, и даже хотел оказаться в тот момент на месте потного Яцлава. Возможно, в столице девушки не такие дурочки, как в родовом замке? Надо встретиться с этой Лисией и проверить! Но почему тогда ноги не идут, а сердце стучит так сильно? Неужели он боится? Чушь! Он уже взрослый и он – воин! Тем более Сильвия сказала, что эта фрейлина его любит и ждет, а сестричка не станет обманывать, слишком мала еще и бесхитростна. Решено, он разыщет этот розарий и будь, что будет!

Зара.

Гости прибывали. Отец сначала хотел отказаться от пира по случаю рождения наследника – как тут веселиться, когда полегло столько верных воинов? – но затем передумал. Правильно старшина Олмест сказал: нельзя выказывать слабость даже перед верными вассалами. Люди Рагвуда должны знать, что эрл следит за порядком, не стоит давать им повода к сомнениям. Конечно, слухи разойдутся быстро, такую весть не утаишь, но к тому времени справедливый Страж Леса уже найдет и покарает врагов, чего бы ему это не стоило. По-другому нельзя.

На обратном пути Зара откровенно клевала носом, уже не пытаясь бодриться; сказались усталость, бессонная ночь и потрясения последних дней. На полпути отряд нагнал подводы, далее двигались все вместе. Почти у каждого егеря была семья, по прибытии отец распорядился развезти тела по весям, где жили погибшие, и присовокупил к страшному грузу по мешочку форинов. Любой воин Рагвуда мог рассчитывать на последнюю милость господина, здесь своих не бросали, потому юноши и вступали с такой охотой в ряды Зеленых Братьев.

Из ванны поднимался пар. Вода обжигала, именно такая нравилась Заре. Она прикрыла глаза, подставляя няне то руку, то спину. Интересно, как там дела с засадой около трактира? Если бы отец разрешил, Зара пошла бы с егерями – всё-таки она лучше всех лазит по деревьям, случай с Ратгаром ни в счет… С плеч словно содрали кожу – Петинья заполучила воспитанницу обратно и теперь со всем тщанием терла её мочалкой, бурча под нос, что эрл явно не в себе от радости, коли берет дочку в такие дальние и опасные путешествия. За окном темнело, в саду коротко залаял волкодав-охранник.

Замок походил на растревоженный улей. Слуги спешили разместить прибывающих господ, егеря отправлялись на усиление кордонов, звучали голоса и бряцало оружие. Отмывшись до скрипа, Зара укуталась в полотенце и вышла на балкон. Весь двор заливал свет факелов, коптили многочисленные очаги, где жарили на вертелах оленей и кабанов. Охотники потрудились на славу: у стены ждали своей очереди еще три подводы с дичью, а через ворота проезжали новые телеги из окрестных сел. Пир отец задумал грандиозный, так и повод был значительный.

По приезду Зара навестила мать. Та была еще бледной и слабой, но глаза светились счастьем. Братик сосал грудь, смешно чмокая, и оторвался только тогда, когда в спальню вошел отец. Гильг Тельми умылся и переоделся в чистое, лицо спокойное, без тени тревоги, чтобы не расстраивать Мелиссу. Младенец уставился незрячими еще глазами на родителя, отрыгнул молоко и продолжил тискать грудь. Зара хмыкнула, отец же только засюсюкал, смотря на отпрыска влюбленными глазами. И это несгибаемый Страж Леса, защита и опора Рагвуда? Почему мужчины так стремительно глупеют при виде своих малышей? Зара не знала. Она бы вытерла братцу рот, да еще и по заду надавала, чтобы вел себя прилично. Впрочем, мама справилась сама, и без воспитательных шлепков. Как же родители назовут это чудо?