Безумная кепка Мономаха

— Крепко, видно, вас муженек достал, — сказала я, — даже смотреть на выпивку не можете.

Ирина налила в чашки кипяток и, тыча ложкой в чайный пакетик, тихо призналась:

— Да нет, муж мой как раз не пил. Это моя семья такая была, сплошь бухальщики. Алешка просто ничего делать не хотел, целыми днями спал.

— Зачем же в жены к нему пошли? — удивилась я.

Ира отложила ложку.

— Выбора не было, Олег до смерти забить мог.

Знаешь, как я с родителями жила?

— Нет, конечно, — вздохнула я. — Тяжело было с ними, да?

Хозяйка отхлебнула чай.

— Да ничего особенного, в Прюкове половина таких. Могу рассказать, если не спешишь.

Я закивала. Хозяйка, очевидно, соскучившись по общению, завела историю.

…Ира с раннего детства боялась отца. Едва в глотку Олега попадала капля спиртного, как мужчина становился неуправляемым. Доставалось всем: и маме, и бабушке, и младшему брату Косте. Отец имел на редкость тяжелую руку, одного шлепка хватало, чтобы Ира теряла сознание. С младенчества девочка при виде Олеги забивалась в самый Дальний угол немаленькой родительской квартиры, но тот хотел дубасить именно дочь и не успокаивался, пока не находил ребенка. Костя получал от отца колотушек намного меньше.

Из-за постоянного стресса Ира росла вроде как дурочкой, в школе ее считали откровенной идиоткой, лишь учительница по домоводству, маленькая, пухлая Тамара Федоровна, изредка зазывала Ведерникову в свой кабинет, угощала печеньем и, гладя по голове, утешала:

— Ничего, Ирочка, про меня тоже говорили: под забором умрет. А вот видишь, хорошо все устроилось. Главное — удачно выйти замуж. За богатством не гонись, ищи работящего, лучше всего деревенского парня, на земле от голода не умрешь, все свое.

Еще Иру иногда жалела мама. Люба покупала дочке карамельки и тайком совала их девочке, нервно предупреждая:

— Съешь быстро и никому ни слова: ни отцу, ни брату.

— А почему Костьке про сладкое говорить нельзя? — один раз поинтересовалась наивная второклассница.

Люба вздрогнула и шепотом ответила — Он хуже Олега. Хоть маленький, а зверь.

Слова мамы крепко запали в сердце Иры, и девочка с той поры стала бояться еще и младшего брата.

Иногда Ирине снился кошмар. Она идет по цветущему саду, впереди, у яблони, стоит симпатичный русоволосый парень в ярко-красной рубашке. Девочка понимает, что он замечательный, и кидается к юноше, но тут на дорожке возникает Олег и с дикими воплями начинает лупить дочь.

Ира вырывается из рук отца, несется к блондину, но тут откуда ни возьмись появляется Костя с горящими от ярости глазами. Он протягивает к сестре руки, Ира ловко уворачивается, но конечности Константина удлиняются, удлиняются, удлиняются, на пальцах появляются когти, кожа стремительно обрастает шерстью…

На этом месте Ира, как правило, просыпалась, а потом долго сидела на кровати, прижимая руки к груди, где бешено колотилось сердце.

Глава 17

Справедливости ради стоит отметить, что Костя никогда не конфликтовал с сестрой. Когда брату исполнилось четырнадцать, он даже начал делать Ире подарки: то шоколадку принесет, то губную помаду. Но Ирина все равно боялась Константина. Один раз девушка стала свидетелем драки между отцом и братом. Олег привычно, походя, отпустил Косте затрещину, а подросток вдруг ловко сбил отца с ног, сел на него сверху и, пару раз стукнув папеньку лбом о паркет, заявил:

— Еще раз ко мне прикоснешься, шею сверну или ночью придушу!

К огромному удивлению Иры, Олег молча стер-1 пел заявление сына. С тех пор он Костю не бил, зато Ире стало доставаться еще больше. Брат, притаскивавший изредка презенты, защищать сестру не собирался.

Хорошо Ире было лишь в деревне, в Прюкове, куда увозила детей на лето бабушка. Олег оставался в Москве, и девочка наслаждалась покоем.

Накануне восемнадцатилетия Ирины, в июне месяце. Люба тяжело заболела. Ей спешно сделали операцию, но неудачно, стало понятно, что до осени женщине не дожить. Из клиники ее мгновенно выписали, медики не хотели портить статистику. Чтобы легче дышалось, Люба впервые в жизни тоже уехала на лето в Прюково.

А вскоре она сказала дочери:

— Выходи замуж за Алексея.

— За кого? — удивилась Ира.

— — За сына хозяев, — прошептала мама. — Он тебе подходит, свекрови нет, а свекор, похоже, не жилец. Останетесь сами по себе, на земле, с домом.

Что тебе в Москве делать? Умру, Олег совсем распояшется, ты же ему не родная кровь, нагуляла я тебя. Давай, пока я жива, свадьбу затеем…

— Надо же и у него согласия спросить, — растерялась Ира, — вдруг у парня невеста есть?

— Нету никакой невесты, я знаю, — вздохнула Люба. — Ему хозяйка в дом нужна, ты подойдешь.

Подумай денек и соглашайся, это твой шанс.