Безумная мудрость

Когда Бог в первый раз сошел на землю, он принес жизнь и смерть; когда он сошел вторично, он принес ад. Жизнь была не слишком ценным даром — в отличие от смерти. Жизнь была бредовым сновидением, слагавшимся из радостей, испорченных горем, из удовольствий, отравленных болью, — кошмаром, где краткие и судорожные восторги и экстазы, мимолетные минуты счастья и блаженства перемежались бесконечными бедами, печалями, опасностями, ужасами, разочарованиями, горькими неудачами, всяческими унижениями и отчаянием; жизнь была страшнейшим проклятием, какое только могла придумать божественная изобретательность. Но смерть была ласковой, смерть была кроткой, смерть была доброй, смерть исцеляла израненный дух и разбитое сердце, дарила им покой и забвение, смерть была лучшим другом человека — когда жизнь становилась невыносимой, приходила смерть и освобождала его. Однако со временем Бог понял, что смерть — это ошибка, потому что в смерти чего–то не хватало. Не хватало потому, что, хотя смерть и была великолепным орудием, чтобы причинять горе живым, сам умерший находил в могиле надежный приют, где его нельзя уже было больше терзать. Это Бога не устраивало. Следовало найти способ мучить мертвых и в могиле. Бог безуспешно ломал над этим голову в течение четырех тысяч лет, но как только он сошел на землю и стал христианином, его осенила гениальная идея и он понял, что надо сделать. Бог изобрел ад и широко оповестил об этом мир. Тут мы сталкиваемся с одной очень любопытной деталью. Принято считать, что пока Бог пребывал на небесах, он был суров, упрям, мстителен, завистлив и жесток; но стоило ему сойти на землю и принять имя Иисуса Христа, как он стал совсем другим, то есть кротким, добрым, милосердным, всепрощающим — суровость и злоба исчезли, и их заменила глубокая, исполненная жалости любовь к его бедным земным детям. А ведь именно в лице Иисуса Христоса Бог изобрел ад и объявил о нем миру!

Слова Твена могут показаться вызывающими, но если людей должно подвергать испытаниям и судить, то чем боги лучше? К несчастью, лишь немногие боги, как кажется, обладают чувством юмора и умеют трезво взглянуть на себя. Хотя они и боги, похоже, что они неспособны видеть всю картину мира в целом. Г. Л. Менкен предлагает нам [251] немного посочувствовать им. Бросая взгляд в глубь веков с высоты XX столетия, он приходит к мысли, что и боги заслуживают того, чтобы их помянули добрым словом. В «Заупокойной службе» Менкен просит почтить минутой молчания тех богов, которые канули в лету.

Где кладбище умерших богов? Увлажняет ли слезами их могилы какой–нибудь скорбящий? Было время, когда Юпитер повелевал богами, и всякий человек, сомневавшийся в его всесилии, считался варваром и неучем. Но найдется ли теперь в мире хоть один человек, поклоняю щийся Юпитеру?..